Голубой горизонт

Смит Уилбур

– Это большие деньги, сударь, – осторожно ответил он.

– Мне нужен этот молодой ублюдок Кортни. Нужен больше всего на свете.

– Понимаю, полковник. – Котс кивнул. – Я сам хотел бы добраться до него.

При этой мысли он улыбнулся, напоминая кобру, и невольно сжал кулаки.

– Он уйдет, Котс, – тяжело сказал Кайзер. – Еще до того как мы доберемся до крепости, он перейдет через границу колонии, и мы больше никогда его не увидим. Он сделал из меня и из всей ВОК посмешище.

Котс не выказал ни следа огорчения по поводу такого преступления. И даже не смог сдержать легкую улыбку. «Не такой уж это большой подвиг. Не нужно быть гением, чтобы сделать из полковника посмешище».

Кайзер подметил эту усмешку.

– Из

вас тоже, Котс. Все пьяницы и шлюхи во всех кабаках колонии станут издеваться над вами. Теперь много лет вам придется самому покупать себе выпивку. – Лицо Котса стало мрачным. Кайзер развивал свой успех: – Конечно, если мы с вами не позаботимся о том, чтобы привести его назад и заставить плясать на веревке перед всеми на площади.

– Он пойдет на север Дорогой Грабителей, – возразил Котс. – ВОК не может посылать за ним армию. Это не в ее власти. Губернатор ван де Виттен никогда этого не допустит. Он не может нарушить приказы Совета Семнадцати в Амстердаме.

– Я организую для вас, мой верный друг, бессрочный отпуск со службы в компании. Конечно, с оплатой. И предоставлю вам охотничью лицензию, дающую право на выход за пределы колонии. Дам вам с собой Ксиа и двух-трех хороших солдат. Например, Рихтера и Ла-Рише. И предоставлю все необходимые припасы.

– И если я достигну успеха? Если я схвачу Кортни и приведу его в колонию?

– Я позабочусь, чтобы губернатор ван де Виттен и компания выплатили вам премию в десять тысяч гульденов. Я готов даже согласиться на его голову в бочонке бренди.

Глаза Котса округлились, когда он услышал это. С десятью тысячами гульденов он мог бы навсегда покинуть эту Богом проклятую землю. Конечно, он никогда не вернется в Голландию. На родине его знали под другим именем, и одно незавершенное там дело могло привести его на виселицу. Однако Батавия – истинный рай по сравнению с этой отсталой колонией на краю варварского континента. Котс позволил себе беглую эротическую фантазию. Яванские женщины славятся своей красотой. Похожие на обезьян готтентотки Кейпа ему никогда не нравились. Тем более что на Востоке всегда существуют возможности для человека, который хорошо владеет шпагой и мушкетом, а в поясе у него зашиты золотые гульдены.

– Что скажете, Котс? – прервал его мечты Кайзер.

– Я скажу – пятнадцать тысяч.

– Вы алчный человек, Котс. Пятнадцать тысяч – это целое состояние.

– Вы богаты, полковник, – заметил Котс. – Я знаю: за Трухарт и Холодка вы заплатили по две тысячи гульденов. Вместе с головой Кортни я доставлю вам обеих лошадей.

При упоминании украденных лошадей гнев, который Кайзер до сих пор сдерживал, вспыхнул с новой силой. Лучшие лошади за пределами Европы! Он посмотрел на свои искалеченные ноги. Боль была почти такой же сильной, как при мысли о потере лошадей. Но пять тысяч гульденов из собственного кармана – это много.

Котс видел, что полковник колеблется. Требовалось его осторожно подтолкнуть.

– И еще жеребец, – сказал он.

– Какой жеребец?

Кайзер оторвал взгляд от ног.

– Тот, что побил вас на Рождество. Драмфайр. Добавляю его.

Кайзер мало-помалу сдавался, но выставил еще одно, последнее условие:

– Женщина. Сбежавшая арестантка. Мне нужна и она.

– Я вначале немного с ней позабавлюсь. – Хотя его худое жесткое лицо оставалось бесстрастным, Котс наслаждался торговлей. – Приведу ее вам помятой, но живой.

– Ну, она, вероятно, и так помята, – рассмеялся Кайзер. – И еще помнется, когда с ней повозится этот молодой бык Кортни. Мне она нужна только для того, чтобы устроить хорошее представление на виселице. Толпа любит, когда на веревке молодая бабенка. И мне все равно, что вы с ней сделаете до того.

– Значит, договорились? – спросил Котс.

– Мужчина, женщина и три лошади. – Кайзер кивнул. – По три тысячи за каждого, всего пятнадцать тысяч.

Полковника

несли десять человек. Каждый час – по золотым часам Кайзера – четверка носильщиков менялась. Седло было английского стиля, но работы лучших голландских мастеров. Его привязали к середине двух шестов. Кайзер садился, ставил ноги в стремена, по два человека спереди и сзади поднимали шесты на плечи и шли. Потребовалось девять дней, чтобы добраться до колонии, причем в последние два дня шли голодными. Шесты сильно натерли солдатам плечи, но ноги Кайзера почти зажили, а вынужденное воздержание уменьшило его живот: теперь полковник выглядел на десять лет моложе.

Прежде всего Кайзер отправился с докладом к губернатору Паулюсу Питерзону ван де Виттену. Они были старыми друзьями, и у них было много общих тайн. Ван де Виттену, высокому худому мужчине, не было и сорока. Его отец и дед входили в Совет Семнадцати в Амстердаме, и губернатор был очень богат и влиятелен. Скоро он вернется в Амстердам и займет свое место в Совете директоров ВОК, если, конечно, его послужной список и репутация будут безупречны. Деятельность английского бандита определенно может их запятнать. Полковник Кайзер подробно описал преступления против имущества и достоинства ВОК, совершенные молодым Кортни. Он медленно разжигал пламя губернаторского гнева, постоянно намекая на ответственность ван де Виттена во всем этом деле. Их разговор продолжался несколько часов и потребовал большого количества голландского джина и французского кларета – исключительно высшего качества. Наконец ван де Виттен сдался и согласился от имени ВОК предложить вознаграждение в пятнадцать тысяч гульденов за захват Луизы Левен и Джеймса Арчибальда Кортни или за несомненные доказательства их смерти.

Компания издавна назначала вознаграждение за головы преступников, сбежавших из колонии. Многие охотники и купцы, получавшие разрешение на выход за границы колонии, таким способом увеличивали свой доход.

Кайзер был очень доволен результатом. При выплате обещанного Котсу вознаграждения ему не придется расстаться ни с одним собственным гульденом.

В тот же вечер Кайзер навестил Котса в одном из маленьких домиков за садами компании. Он передал ему четыреста гульденов на покупку провизии для экспедиционного отряда, отправляющегося за Джимом Кортни. Пять дней спустя небольшой отряд путников собрался на берегу реки Эрсти – первой реки за пределами колонии. На место встречи все они пришли порознь. В отряде оказалось четверо белых: капитан Котс, светлоглазый, с бесцветными волосами, с покрасневшей от солнца кожей; сержант Удеман, лысый, но с густыми длинными усами, первый помощник Котса и соучастник во всех его делах; капралы Рихтер и Ла-Рише, привыкшие к совместной охоте, как пара диких псов. Еще пять готтентотских солдат, включая Гоффеля, который будет исполнять роль переводчика. И Ксиа, бушмен-следопыт. Ни на ком не было мундира ВОК, все в одежде капских бюргеров – из кожи и сыромятных шкур. Набедренную повязку Ксиа из шкуры антилопы-прыгуна украшали скорлупа страусовых яиц и стеклянные бусы. За плечами Ксиа нес свой лук и изготовленный из древесной коры колчан с ядовитыми стрелами; на его поясе висело множество амулетов и полых рогов, заполненных волшебными и лечебными снадобьями, порошками и мазями.

Котс сел в седло и взглянул на бушмена.

– Бери след, маленький желтый дьявол, и глотай ветер.

Они вереницей двинулись за Ксиа; каждый солдат вел запасную лошадь с вьючным седлом.

– Следу Кортни сравняется много недель, когда мы его отыщем, – Котс смотрел на голую спину и коричневую голову Ксиа, подскакивавшего перед носом его лошади, – но этот охотничий пес – настоящий шайтан. Он найдет и след снежинки в адском пламени.

И он стал думать о подписанном губернатором ван де Виттеном приказе, лежащем в его седельной сумке, и о перспективе получить пятнадцать тысяч золотых гульденов. Котс улыбался. Это была не слишком приятная улыбка.