Голубой молоточек
Шрифт:
— Вам не интересно, каким образом он был убит?
— Не все ли мне равно? — мне казалось, что в нем дремали высвобождаемые в нужный момент резервы злости. — Санта-Тереза лежит далеко за границами моей территории.
— Он был избит до смерти, — сказал я. — Насколько мне известно, точно так же был убит Вильям Мид. Два убийства, в двух разных штатах, отделенные одно от другого тридцатью годами, но совершенные одним и тем же способом...
— Вы двигаетесь вслепую, — сказал он, — у вас слишком мало данных, мистер.
— Ну, так добавьте мне данных. Пол Граймс жил в семействе Хантри, когда
— Возможно... Пожалуй, да. Это было в 43-м году, во время войны.
— А почему Ричард Хантри не был призван в армию?
— Он числился работающим в медных копях, принадлежащих его семье. Но я сомневаюсь в том, что он когда-либо видел копи вблизи. Сидел дома со своей молодой красивой женой и рисовал красивые картины.
— А Вильям?
— Служил в армии. Приехал сюда в отпуск, проведать брата. Погиб он одетый в форму.
— Давал ли Ричард показания в связи с его смертью?
Шериф какое-то время тянул с ответом, когда же, наконец, он ответил, то делал это с явным трудом.
— Насколько я знаю, нет. Понимаете, я тогда немногое мог, был еще молодым помощником шерифа...
— Кто вел следствие?
— В основном я. Я нашел его тело, кстати, недалеко отсюда, — он махнул рукой на восток, в направлении пустынь Нью-Мексико. — Не забывайте, мистер, что мы не сразу его нашли. Он уже много дней был мертв, и до него добрались лисы... От его лица немного осталось. Мы даже не были уверены, что он погиб от руки человеческой, пока не пригласили специалиста-паталогоанатома из Тьюксона. Было уже слишком поздно, чтобы мы могли много сделать...
— А что бы вы сделали, если бы у вас был шанс?
Шериф снова застыл в неподвижности, словно вслушиваясь в недоступные мне отголоски прошлого. Глаза его были полузакрыты и казалось, что он всматривается в пространство.
— Я сделал бы все так же, как и раньше! — наконец, произнес он резко с наигранной самоуверенностью. — Не понимаю, к чему вы все ведете и понятия не имею, зачем вообще разговариваю с вами!
— Потому что вы честный человек и вас что-то тревожит.
— Но что именно?
— Хотя бы дело Милдред Мид. Вы волнуетесь, как бы с нею чего-нибудь не случилось.
— Не возражаю, — признал он, глубоко вздохнув. — И мне кажется, что вам до сих пор не дают покоя те найденные в пустыне останки...
Он внимательно посмотрел на меня, но ничего не ответил.
— Вы уверены, что это были останки ее сына, Вильяма?
— Абсолютно уверен.
— Вы его знали?
— Не слишком хорошо. Но у него были документы. Кроме того, мы вызвали из Тьюксона Милдред, я был там, когда она опознала тело, — он снова погрузился в свое привычное молчание.
— Милдред забрала тело с собой в Тьюксон?
— Она хотела. Но военные власти сообщили, что по окончании вскрытия тело необходимо выдать жене Мида. Мы сложили его жалкие останки в закрытый гроб и отослали их жене, которая жила в Калифорнии. Поначалу никто из нас не знал, что он был женат. Он женился незадолго до того, скорей всего, уже на службе... так мне говорил его друг. — Здешний друг?
— Нет, армейский сослуживец. Я забыл его фамилию — то ли Вильсон, то ли Джексон... Так или иначе, он, видимо, очень любил Вильяма, если выпросил себе отпуск для того, чтобы приехать и
— Я не понимаю, почему не давал показаний Ричард Хантри?
— Это очень просто. Хантри покинул границы штата еще до того, как было найдено тело. Я пытался вернуть его (поймите меня правильно, я не утверждаю, что он был виновен), но начальство со мной не согласилось. Семья Хантри еще имела большое политическое влияние, и их фамилия вообще не была упомянута. Не говорилось даже о том, что его матерью была Милдред Мид.
— А старый Феликс Хантри еще был жив в 1943 году?
— Нет, он умер за год до того.
— А кто возглавлял медные копи?
— Один тип по фамилии Баймеер. Он еще официально не был главой фирмы, но уже распоряжался всем.
— И он распорядился, чтобы Ричард Хантри не давал показаний?
— Откуда я могу знать?
Он говорил уже иным тоном. Начал лгать или утаивать правду. Как и у каждого шерифа, в каждом округе края, у него были свои политические обязательства и свои нерушимые тайны.
Я хотел было спросить его, кого он пытается выгородить, но решил не делать этого. Я находился далеко от своих краев, среди незнакомых мне людей, а в воздухе неуловимо запахло неожиданными неприятностями, источник которых оставался неизвестным.
Глава 21
Шериф слегка наклонился ко мне, словно стараясь услыхать мои мысли. Стоя неподвижно в этой позе, он напомнил мне грозного ястреба, приготовившегося к атаке.
— Я был откровенен с вами, мистер, — сказал он, — но вы от меня все скрываете. Я даже не знаю, чьи интересы вы представляете.
— Баймеера, — ответил я.
Шериф широко усмехнулся, не показав зубов. — Шутите?
— Нет, я говорю совершенно серьезно. Та девушка — его дочь.
Его усмешка, ничуть не изменившись, превратилась в гримасу страха и изумления. Кажется, он понял, что выдал свои чувства, так как расслабил мышцы лица, словно расправляя зажатый кулак, и придал ему равнодушное выражение. Лишь его быстрые серые глаза остались внимательными и враждебными. Большим пальцем он указал на горы за своей спиной.
— Значит, девушка, которую вы там оставили, мистер, — это дочь Баймеера?
— Вот именно.
— Вы что, не знаете, что он является владельцем контрольного пакета акций медных копей?
— Ну, он этого не скрывает, — ответил я.
— Так почему же вы ничего не сказали мне?!
Мне было нелегко ответить на этот вопрос. Возможно, я вообразил, что у Дорис есть шанс найти счастье в мире, настолько удаленном от мира ее родных, по крайней мере, на время. Но этот мир также принадлежал Баймееру. — Медные копи дают работу большему количеству людей, чем какая-либо другая фирма в этой части штата, — сказал Шериф.