Голубой огонь

Кей Мэри Маргарет

— Это все, что я знаю. Это все, что я помню.

Ясно было, что он не поверил ей.

— Этого не может быть. У тебя должно было проснуться любопытство. Ты наверняка захотела узнать, почему твоя мать спрятала алмаз в пудре и что с ним стало потом.

— Я даже не знала, что это был алмаз, — тихо сказала Сюзанна.

— Так что из этого? Тебе ведь очень нравился этот камень, не так ли? Ты хотела, чтобы он был в твоей коллекции. — Его волнение и настойчивость были ей неприятны.

Она снова покачала головой:

— Я не знаю. Я и правда не знаю ничего больше, кроме того, что рассказала тебе.

Дверь была распахнута волной живых воспоминаний. И, видимо, захлопнулась опять. Ничего не осталось, кроме тошноты и ощущения несчастья, нависшего над ее головой. Новые мысли толпились у нее в мозгу. Были ли это остатки детских ощущений или нынешние дурные предчувствия и страх? Что же действительно случилось в тот день?

В любом случае, момент был упущен. Дэрк не простит ей этого. Она вяло поднялась.

— Едем домой, — сказала она.

На секунду ей показалось, что он будет настаивать на своем и дальше. Затем, когда он, раздраженный, большими шагами пошел к машине, она последовала за ним. Но когда они доехали до Клуфа, где была развилка, он выбрал магистраль, спускавшуюся по склону, проходившую по Пенинсуле через горный проход и южную сторону. Он вел машину отчаянно, неистово и скорость на петляющей дороге пугала ее.

Слева от них лежали долины с виноградниками и Грут Констанция, но Дэрк круто повернул на дорогу к побережью, и когда автомобиль понесся вниз к океану, горы загородили тихие солнечные долины. Здесь они оказались между сторонами Льва; Стол-горы не было больше видно, но был виден холодный Атлантический океан.

Под группами розовых и желтых, кремовых и белых домов, украшенных красными крышами, дугой изогнулась песчаная полоса. Автомобиль спускался по серпантину к Кемпской бухте. Над ними на фоне неба склонились острые пики Двенадцати Апостолов.

Дэрк резко, со скрипом затормозил на пальмовой аллее и обошел машину, чтобы открыть дверцу с ее стороны. Он ничего не сказал, только протянул руку. В его руке не было нежности, когда он помогал ей выйти из машины. Они спустились по теплому песку на пляж. Сюзанна ступала легко и осторожно, чтобы туфли не наполнились белым роскошным песком, но ее движения быки автоматическими, и она дрожала от отчаяния. Сейчас она была, по-настоящему сердита на него и ничего не могла с собой поделать. В его гневе было что-то омерзительное, чего она прежде не видела, и она, сморщась, отшатнулась от него, словно он ударил ее физически.

Звук прибоя доносился оттуда, где разбивались волны. Вода была все еще холодна для купания, и больше никого не было на пляже. Они наслаждались песком, кремовой, пеной, бризом со стороны океана.

Она не всегда поспевала за ним, и он хватал ее за руку и тянул за собой. Вдоль линии прибоя были разбросаны кусочки сломанных ракушек, а на песке, подобно змеям, свернулись сухие коричневые морские водоросли. Со стороны океана на берегу расположилась неисчислима масса гладких круглых камней, напоминавших мокрые коричневые головы огромных животных.

Дэрк, выбежав вперед, прыгнул на ближайший камень и протянул ей руку, чтобы помочь забраться. Они передвигались от камня к камню, и Сюзанна видела зеленую мраморную воду там, где рокотал прибой, видела, брызги улетали высоко вверх и исчезали из поля зрения.

Успокаивающее влияние моря и неба и физическая разрядка пошли Дэрку на пользу, и когда он сказал:

— Давай немного посидим, — его тон был мягче, чем прежде.

Она села рядом с ним на теплый гладкий камень, ее не успокоило изменение его тона. Она сидела и мол смотрела на открывавшийся перед ней вид.

Ближе к земле на камнях росли золотистые лишайники, а между ними цеплялись маленькие лиловые цветы. Со стороны воды водоросли висели подобно прядям длинных темных волос, дрейфуя и поднимаясь вместе с движение волн. В отдалении находился маленький остров, где на пляже собирались бакланы. И повсюду вокруг них раздавался бесконечный грохот поднимавшихся и опускавшихся волк.

Она догадывалась, почему он привез ее сюда, и эта мысль огорчала ее.

— Здесь мы попрощались, перед тем как уплыть в Америку, — сказала она, размышляя вслух. — Я пыталась фотографировать тебя в тот последний день, но ничего не получилось, потому что я сломала фотоаппарат. Отец не знал, что я его сломала. Это был его особый подарок, а он всегда сердился, когда я ломала что-либо. Я боялась сказать ему. Поэтому я не смогла запечатлеть тебя таким, каким ты был в тот день. Но я все равно помню.

Она не знала, почему коснулась этой темы, которая его явно не интересовала. Это были не те воспоминания, которые ему были нужны. Он смотрел не на нее, а на знакомые наклонные пики, которые, в соответствии с их количеством, назывались Двенадцать Апостолов. Отчужденность ушла с его лица, но по-настоящему оно еще не смягчилось.

Она провела ладонью по теплой поверхности камня и увидела зеленоватый отблеск слюды на солнце. Под ее ногами была песчаная расщелина, и она нагнулась, чтобы разглядеть ее — горизонтальную пещеру, достаточную только для того, чтобы проползти ребенку. Каждый шаг отзывался ностальгическими воспоминаниями. Она наклонилась, чтобы зачерпнуть пригоршню искрящегося песка и просеять его сквозь пальцы. Было ли в этом просеивании что-то общее с тем, что произошло с ее замужеством? Мальчик, с которым она попрощалась на этих камнях, не был похож на человека, за которого она вышла замуж, Или, может быть, разница не столь велика, как ей кажется, Неизбежно ли тот мальчик должен был превратиться в этого мужчину, а она была слишком юной и восторженной, чтобы почувствовать в нем черты, от которых сегодня съеживалась?

Дэрк стал тихо насвистывать, и ее сердце сжалось, когда она услышала и вспомнила эти слова: «Я увижу мою милую, когда зайдет солнце… низко, низко, за гору…" С печалью она повернула кольцо на своем пальце оправой вниз, чтобы алмаз не сверкал так ярко на солнце.

Он заметил это движение, которое, видно подсказало ему, что ожидать от нее больше нечего. На этот раз он предложил ехать домой, и глаза его были холодными. Вскарабкавшись на камни, они вернулись к машине, Дэрк выбрал нижнюю дорогу к Кейптауну, ниже оконечности Льва, которая образовала Сигнал-Хилл. Наверху была снова видна вершина Стол-горы, и внезапно Сюзанна почувствовала себя сдавленной и сломленной массой серого камня, его властными боковыми холмами. Она всегда знала, что ей не удастся убежать от горы. Гора знала все.

ГЛАВА XVII

Вечер за чаем, который устроил Ван Пелт для Сюзанны и Дэрка, проходил с переменным успехом. Тот день был пасмурным, холодным и промозглым. Мара выступала в роли хозяйки, была — красивой, но отстраненной, так что ее присутствие не создавало уюта.

Сюзанне было ясно, что она с отвращением относится к поставленной перед ней задаче. Когда она встречала взгляд Мары, то видела, что в ее глазах пылает огонь почти ненависти. Сюзанна, которая не испытывала прежде такую неприязнь к себе, внутренне содрогалась и старалась избегать девушку. Дэрк, казалось, не замечал ничего необычного, и Сюзанна едва ли могла обратиться к нему за защитой от взглядов хозяйки.