Гомер
Шрифт:
формалистической технике эпоса. В чистом виде такое воззрение в корне неправильно.
Однако черты поэтического формализма, отстоявшиеся на почве вековых народных
традиций, должны быть учтены в полной мере. Но выдвигать ли на первый план у Гомера
аристократические или демократические тенденции и выдвигать ли на первый план
поэтический формализм или непосредственное вдохновение, все это в настоящее время
может толковаться только как продукт народного творчества, и без проблемы
изучение Гомера в настоящее время должно считаться бессмысленным. Неплохую критику
разных односторонностей, имевших место в советской литературе о Гомере, можно найти
в работе В. М. Дьяконова «К вопросу о [21] народности «Илиады», напечатанную в
«Ученых записках Кировского педагогического института имени В. И. Ленина», вып. II,
Киров, 1941, стр. 8-11.
В самой общей форме марксистско-ленинское понимание Гомера, а именно его
мифология, блестяще сформулировано М. Горьким в его докладе на I съезде советских
писателей. Горький говорил о мифологии, «которая в общем является отражением явлений
природы, борьбы с природой и отражением социальной жизни в широких художественных
обобщениях» ( М. Горький, О литературе, М., 1955, стр. 727). «Факт человекоподобия богов
– одно из доказательств в пользу того мнения, что религиозное мышление возникло не из
созерцания явлений природы, а на почве социальной борьбы... Бог в представлении
первобытных людей не был отвлеченным понятием, фантастическим существом, но
вполне реальной фигурой, вооруженной тем или иным орудием труда. Бог был мастер того
или иного ремесла, учитель и сотрудник людей. Бог является художественным
обобщением успехов труда, и «религиозное» мышление трудовой массы нужно взять в
кавычки, ибо это было чисто художественное творчество. Идеализируя способности
людей и как бы предчувствуя их мощное развитие, мифотворчество, в основах своих, было
реалистично» (стр. 729).
Таким образом, в настоящее время необходимо сказать, что, хотя уже и много
сделано в советской науке по вопросу о марксистско-ленинском освещении Гомера, этот
вопрос еще далек от своего окончательного разрешения и требует для себя коллективных
усилий многочисленных работников, готовых отдать на изучение Гомера еще многие годы.
[22]
Часть I. Гомер и его время.
Только очень наивный читатель Гомера
как к обыкновенным литературным произведениям. Нельзя не заметить того, что
изображение событий в этих поэмах часто дается весьма неровно, переставляется,
повторяется, растягивается и что здесь очень трудно уловить общую линию развертывания
сюжета. Кроме того, всякому читателю, конечно, хотелось бы что-нибудь знать об авторе
этих произведений или хотя бы о времени их появления. Всякому хотелось бы также что-
нибудь знать и о ближайшей обстановке, в которой появились столь грандиозные и
циклопически-нагроможденные произведения. Т. к. ни на один из этих вопросов нет
прямого и непосредственного ответа ни в древности, ни в новое время, то филологам
древнего и нового времени всегда приходилось делать для этого более или менее
вероятные предположения и подвергать кропотливому изучению тысячи относящихся
сюда филологических, литературных, археологических и общеисторических фактов. Все
это и создало т. н. гомеровский вопрос, основания для которого были заложены еще в
самой Греции и который с особенной силой был выдвинут в самом конце XVIII в. Ф. А.
Вольфом, причем полного решения его нет еще и в настоящее время, несмотря на сотни
специально относящихся к нему книг и статей на всех языках.
Чтобы этот вопрос имел для нас вполне конкретную постановку, необходимо ясно
формулировать те трудности, которые возникают в самих поэмах «Илиаде» и «Одиссее», а
потом также и те неясности и те проблемы, которые встают при попытках отнести эти
поэмы к тому или иному времени и автору. Особенно много ученые XIX–XX вв. обращали
внимания на разного рода противоречия в тексте Гомера, и из анализа этих противоречий
часто и состояло исследование этих поэм с точки зрения «Гомеровского вопроса».
Формулируем в дальнейшем главнейшие из них. [25]
I. Противоречия у Гомера.
1. Сюжетные противоречия. Коснемся сначала наиболее внешних противоречий,
которые сами по себе обладают вполне непререкаемым характером и которые вполне
очевидны, как факт, не требующий никаких доказательств.
а) Что касается «Илиады», то основным и наиболее решительным противоречием в
этой поэме является то, что намеченная здесь в I песни тема о «гневе Ахилла» и «решении
Зевса» в дальнейшем совсем забывается, и о реальном развитии этой темы можно
говорить только с песни XI, причем по содержанию этой последней Ахилл вполне мог бы
испытывать удовлетворение, однако он не принимает участия в войне еще до XIX песни.