Гомер
Шрифт:
Ахилла. (Ил., XXII, 209-213), а также исход сражения троянцев и ахейцев (VIII, 69-74)
Зевс узнает путем взвешивания соответствующих жребиев на золотых весах. Вернуться
Одиссею от Калипсо домой решает судьба; но, как об этом отчетливо говорит сам Зевс
(Од., V, 41 сл.), веление этой судьбы должны выполнять боги. Ахейцы вопреки судьбе
хотели отправиться на родину, но Гера и Афина этому воспрепятствовали (Ил., II, 155-
165). Эней нападал на Ахилла, рискуя
это сделать именно ради исполнения воли судьбы (XX, 332-338). Посейдон предлагает
богам спасти Энея потому, что ему все равно суждено судьбою спастись для [335]
продолжения потомства (Ил., XX, 300-303). Когда Одиссей хотел отомстить Сарпедону за
убийство Тлеполема, то Афина воспрепятствовала ему это сделать на том основании, что
убивать Сарпедона не было суждено Одиссею роком (V, 674-676). Афина приближала день
гибели Гектора, потому что этому последнему гибель уже была назначена судьбой (XV,
612-614).
Одиссей в своем вымышленном рассказе говорит, что его спасли боги, так как ему не
было дано судьбой умереть (Од., XIV, 357-359). Он же вопреки судьбе должен был бы
погибнуть, когда его покрыла волна и когда он потерял присутствие духа; но ему помогла
Афина (V, 435 сл.).
б) Отождествление судьбы с богами. С ростом материального благосостояния
человека и с ростом его сознания ослабляется чувство зависимости от неведомых и
темных сил; и наряду с судьбой появляются боги, существа хотя и не сравнимые с
человеком по могуществу и мудрости, но уже существа разумные и разумно-волевые, а не
просто безликие и не просто лишенные знания и смысла. Как мы сейчас видели, сначала и
эти боги находятся в полном подчинении судьбе. Но наступает время, когда они
становятся вровень с нею, т. е. когда человек начинает находить в природе и обществе не
только разгул темных и неразумных сил, но также и нечто разумное, целесообразное и
закономерное. Эта ступень человеческого сознания, когда непонятные веления неразумной
судьбы в той или иной мере отождествляются с волей разумных и вполне индивидуальных
существ-богов, тоже нашла для себя отражение в поэмах Гомера; и мы должны ее
зафиксировать как определенную историческую ступень, нисколько ее не принижая и
нисколько ее не преувеличивая.
Ахилл намерен без страха принять смерть, если ее пошлют Зевс и прочие боги, хотя
тут же он говорит о зависимости своей смерти от судьбы (Ил., XVIII, 115-121). О
предопределении к смерти как со стороны Зевса, так и со стороны
говорит и дальше (328 сл.). Кони предсказывают Ахиллу гибель от бога, а он говорит о
своей гибели от судьбы (XIX, 417-421). Афина и Посейдон помогают Ахиллу в его борьбе
с Ксанфом, зная, что судьбой решено Ахиллу не погибнуть от Ксанфа (XXI, 288-291).
Патрокл, перечисляя своих убийц, называет и Мойру. Однако о гибели Патрокла решает
сам Зевс, предаваясь при этом глубокому раздумью (Ил., XVI, 644-651). Когда Зевс вселяет
страх в Гектора и медлит с гибелью Патрокла, опять говорится о весах Зевса (658). О том,
что Патрокла призвали к смерти сами боги, говорится еще раз (693). Таким образом,
участь Патрокла была решена совершенно в одинаковой степени и судьбой и богами. То
же самое нужно сказать и о гибели Гектора. С одной стороны, говорится об оковании
Гектора самим роком (XXII, 5) и далее о взвешивании жребиев Гектора и Ахилла на весах
Зевсом. А, с другой стороны, [336] Зевс предлагает богам решать вопрос о том, нужно ли
спасать Гектора от Ахилла или не нужно (174-176). А в дальнейшем, когда Афина
напоминает Зевсу о роковом предопределении близкой гибели Гектора (179-181), он
предоставляет ей полную свободу действий (185). И Афина ведет Гектора к гибели.
Последний обвиняет Афину в обмане и причиной своей гибели считает как Зевса,
так и судьбу в одинаковой степени (299-333). О Ликаоне тоже говорится, что в руки
Пелида его отдал бог (XXI, 46 сл.). Но сам Ликаон считает виновником своей гибели
опять-таки одновременно и Зевса, и судьбу (82 сл.) и еще «демона» (93). Троянца Асия
«злоимянная судьба» убила копьем Идоменея (XII, 116 сл.), но сам Асий в своей гибели
обвиняет Зевса (164). О том, что Одиссею пора вернуться домой, решает сама судьба; об
этом говорит еще и другое место (Од., X, 472-474).
Но вот оказывается, что о возврате Одиссея домой решают сами боги на своем
специальном олимпийском совете (I, 76-79), и все дальнейшее происходит в силу именно
этого решения богов.
Приведенных текстов из Гомера достаточно для иллюстрации той ступени
человеческого сознания, когда безличная и неразумная судьба уже отождествляется с
личными и вполне разумными богами.
Менелаю суждено судьбою вернуться на родину, если он почтит богов гекатомбами,
и боги ему во всем помогут (Од., IV, 475-480). Одиссей говорит о роковом дне женихов
(XVI, 280), но свершителями этой гибели он считает Зевса и Афину (260, 297). Насколько