Гомицидомания
Шрифт:
Нож нужно было вытащить, чтобы рана открылась и рванула кровь. Так я и сделала.
Если бы я не обошлась так с Яном, если бы не осудила его, то не было бы трупа. Я бы заплатила теми деньгами, за которые прогнала его. Цена жизни этого мужчины — поездка в семь долларов.
— Простите..
Я вышла. Надо мной нависал завод, как вымышленный монстр из фильмов и книг. Хтонически ужасный, огромный и покрытый чернотой. Мне было боязно туда идти.
Но я пошла. Не знаю, когда стала такой безрассудной
Нет, я всегда была такой.
Я с дрожью в горле сделала мучительно тяжелый шаг во тьму заброшенного завода. Входом была брешь в бетонной стене, в которую я и проникла, вслушиваясь в тишину. Брела бездумно до тех пор, пока не услышала музыку с обратной стороны здания. Я выглянула в разбитое окно.
Там, в подобии дворика для перекуров, сидела компания. Девушка жарила на костре зефир, кто-то подтягивался на перекладинах и балках, а некоторые пили пиво и болтали. Я принялась искать Яна. Как же верещало нутро, как оно извивалось змеями, как ныло в предвкушении. Я почти заплакала от волнения.
Хруст битого стекла позади. Я замерла.
А после толчок, и я оказалась впечатана грудью в стену. Сзади на меня навалилось чужое тело и в ухо горячо выдохнули. В пояснице защекотало.
— И кого ты тут выглядываешь?
— Я… я ищу Дам… Айзека Берковица.
Некто меня развернул.
Я вспомнила, как выглядел мой белый ангел. Он напомнил мне, появившись перед глазами. Это был Ян. Его белая одежда, серые волосы в высоком хвосте, желтые глаза.
— Мила? — болезненно спросил он с грустной улыбкой.
— Ян! — Я схватила его за ворот пальто. — Ангел мой, я нашла тебя! — И поцеловала.
Его горячие руки укутали меня в пучину долгожданных объятий. Таких невиданных, сказочных, даже ветхозаветных. Такие одичалые пляски тел описывались в Библии, именовались похотью, зародились в Содоме и Гоморре.
Только его пальцы могли греть, только его руки были теплыми. Он усадил меня на подоконник и сорвал с плеч куртку. Ладони скользнули под свитер и сжали меня за талию. Не грели меня те куртки и кардиганы, как согрели его касания.
— Ян, — выдохнула я ему в губы. Колючее облако пара вырвалось изо рта. — Я люблю тебя.
— И я люблю тебя, — прошептал он.
И сжал зубы на моей шее. Он стягивал с себя белые джоггеры, пока на коже выступала вереница укусов. С ран показывался кровавый бисер, а я молча вскидывала голову.
Дамьян снова прижал меня к стене, рванув брюки вниз; мокрые пальцы скользнули меж ягодиц и половых губ. Головка туго уперлась в плеву. Болезненное давление сменилось прорывом, как взрывом. Рассыпались искры.
И вбивающий в стену толчок, такой, что член погрузился под корень.
Второй. Больно. Я закричала, пока он водил тазом и впускал себя глубже.
Ян
Я задрожала, когда Дамьян удвоил темп. Он брал меня, как шлюху, и помогал мастурбировать. Такая истома, такое исступление и пустота в мыслях. Наверное, такое чувствуют после косяка?
Дамьян вдруг негромко простонал и прижался ко мне сильнее. Горячая сперма стрельнула внутрь, а я почти кончила от его протяжного стона.
— Не останавливайся, — умоляла я, направляя его пальцы по кругу у клитора.
Ян улыбнулся мне и выпрямил вдоль стены, где его вторая рука сжала меня за горло. Пальцы ускорились. Мои ноги невольно дернулись, а мышцы влагалища принялись соктащаться и зудеть.
Перед пиком он вновь вставил в меня член и остервенело впечатал лицом в бетонную стену.
Я уронила голову и обмякла. Ян подхватил меня на руки, и я оглядела его лицо.
Но лицо это было отцовское.
Я дернулась и упала на битое стекло.
Отец довольно улыбался, держась за член. Он хмыкнул и направил на меня струю мочи.
— Ублюдок! Где Ян?! — закричала я, закрывая лицо руками.
А когда открыла глаза, то увидела спящего Троя. Он придерживал на мне одеяло и тихо сопел.
За окном квартиры Морган шел дождь.
— «Проклятый сон!» — поняла я.
На глаза навернулись слезы. Дамьян. Он был рядом, совсем как по-настоящему. Я чувствовала его запах и родной взгляд из темноты.
Ян. Где ты?
Глава 20. Как Том Круз
— Билли, прости меня.
Мне жаль, что я бросил тебя.
Глава двадцатая.
Будильник на сотовом Троя: визгливая трель скрипки и оголтелых скворцов. Я слышала, как он поднялся. Чувствовала, как тепло его груди исчезает, и спина начинает мерзнуть.
За окном в полуденном танго неистовствовали дождь и молния. И тихо бежали стрелки настенных часов.
Трой оделся и поспешил покинуть меня. Я попросила:
— Не уходи.
— Пора.
— Куда?
— У нас собрание в штабе.
— Ненадолго.
Он вздохнул и молча лег на остывшую кровать. Я навалилась сверху на его грудь и прижалась всеми конечностями, как паук за муху. Трой погладил мою лодыжку и чуть приобнял.
— Что теперь будет? — спросила я, царапая ногтем пуговицу на его рубашке.
— Немезида передаст нам указание, мы его спланируем и пойдем выполнять. Сегодня решим, как достать Дамьяна из рук «Ковчега».
— Я чувствую себя паршиво. Не знаю, как описать… Будто плохое предчувствие, или… Мне неспокойно. Одиноко среди вас. Я будто совсем одна. Не знаю, куда себя девать.