Гончаров и дама в черном
Шрифт:
– Не получится, сынок, - хрипло расхохотался старик и, приставив ствол обреза к Генкиной груди, выстрелил. - Так-то оно будет лучше, - перевернув ногой тело с развороченным месивом груди, торжествующе заключил он. - Спи спокойно, сынок, а я покуда разберусь с твоими подельничками.
– Можешь считать, что уже разобрался, - выскакивая навстречу деду с поднятым топором, захлебываясь яростью, заорал Олег.
– Олеженька, не надо! - откуда-то сверху завизжала Ольга, но было поздно.
Перезарядить обрез старик не успел. Смешивая кровь и мозги, он лег рядом с сыном.
– Ну и семейка... - сплюнув, грязно выругалась Светлана. - Но кажется, приближается последний акт этой кровавой драмы, - кивнула она на окно, где по дороге в нашу сторону двигались две пары автомобильных фар.
– Через минуту вся банда будет здесь, - угрюмо подтвердил полковник. Долго они с нами разбираться не станут. Перещелкают как цыплят.
– Ну это мы еще посмотрим, - задумчиво перебирая клавиатуру, заметила Светлана. - Понятно, что просить у них пощады бессмысленно. Значит, нам остается только одно. Копейка, Двойка, Тройка, Четверка и Пятерка, быстро на северный двор, - громко и четко заговорила она в микрофон, и почти тотчас на экран пушистыми шариками вылетели пять маленьких разномастных собачонок. Пробежав по кругу, они уверенно заняли свои места в высокой траве и кустарниках.
– Что это? - невольно рассмеялся я. - Вы надеетесь, что эта собачья армия способна спасти нас от десятка вооруженных автоматами рэкетиров?
– Поживем - увидим, - уклончиво ответила Светлана. - Шестерка, Семерка, Восьмерка, Девятка, на позицию.
Еще четыре болонки в темных попонках выскочили на свет и послушно улеглись вокруг фонтана, опасливо поглядывая на окровавленные тела и обезумевшего Олега, который, услышав шум приближающихся двигателей, занял место у ворот, видимо надеясь одним видом окровавленного топора остановить банду.
Но он здорово просчитался. Это я понял, когда колонна из двух машин приостановилась возле поджидающей ее "девятки". Остановились они буквально на секунду. Перебросившись парой фраз, они пропустили вперед тяжелый "ЗИЛ", который, не снижая скорости, вышиб ворота вместе с Олегом и остановился в метре от дома. Не мешкая ни минуты, из кабины выскочили двое парней и принялись старательно поливать автоматным огнем окна второго этажа. Вскоре к ним присоединились и их подоспевшие на легковых машинах товарищи. Несколько пуль прошили стекла нашего флигеля.
– Кажется, пора, - с непонятной нам грустью вздохнула Светлана и, наклонившись над микрофоном, громко приказала: - Копейка, фас! Двойка, фас!
Такого я ожидал меньше всего. Милые пушистые болонки выскочили как из-под земли. С пронзительным визгом они кидались на бандитов, вцеплялись в их одежду, а потом следовал приглушенный взрыв и рев смертельно раненного человека. Сидящие взаперти собаки надрывно тоскливым воем дополняли этот сумасшедший аттракцион, достойный кровавых схваток на аренах Древнего Рима.
Трудно сказать, сколько времени продолжалось это адское кино, прежде чем я понял, что причина взрывов - собачки-камикадзе. А когда понял, то было уже поздно, кино закончилось. На асфальте и газонах, кроме трупов господ Арбузовых, лежало восемь тел. Причем некоторые из них еще корчились и бились в агонии.
– Боже мой, что это было? - даже не пытаясь скрыть ужаса, спросила Милка.
– Радиоуправляемые мины, которые были привязаны к собакам, - устало и безразлично ответила Светлана. - Я давно ожидала чего-то подобного, потому-то и подготовилась заранее.
– И всем этим ужасом управляли вы?! - зашлась в истерике Милка. - Вы... вы убили десять человек! Что же теперь будет?!
– Не знаю, - закуривая, ответила собачница. - Предоставляю подумать об этом вам. Но учтите одно обстоятельство: если бы я не решилась на это, то на их месте сейчас находились бы мы. Который час?
– Половина четвертого, - ответит я, судорожно пытаясь найти выход из создавшегося положения. - До рассвета полтора часа.
– Значит, для принятия решения вам, дорогие господа, отводится не более десяти минут.
– А что тут думать, - оглядев печальную картину, мрачно заговорил полковник. - Тут и так понятно. Необходимо все оставить как есть до приезда следствия, поскольку скрыть все это невозможно по многим причинам. Во-первых, всполохи и выстрелы наверняка слышали граждане из дома отдыха, и, скорее всего, они уже вызвали милицию. Во-вторых, о том, куда направлялись бандиты, наверняка знают их близкие и друзья.
– Это поправимо, - глубоко затянувшись, скривилась Светлана. - Вы сами видели, куда старик сплавил Синицкого. Глубина там не меньше десяти метров. Вы понимаете, что я хочу сказать?
– Понимаю, но это полная чушь. Десять трупов на глубине десяти метров найдет любой аквалангист. Тем более, что следов своего присутствия в вашем доме они оставили более чем достаточно.
– Следы можно смыть, - не сдавалась собачница.
– Теоретически - да, но практически сделать это невозможно. Всегда найдется хоть какая-то маленькая зацепочка. А кроме того, как вы объясните поломанные ворота, простреленные окна, наличие непонятных автомобилей возле ваших ворот и, наконец, отсутствие Олега и Геннадия Арбузовых? Я уже не беру во внимание имеющиеся у вас видео- и аудиозаписи. Нет, уважаемая Светлана Геннадьевна, ничего у нас не получится. Слишком много у нас улик, слишком четко мы наследили. Остается только одно - все говорить так, как оно было, и подкреплять это магнитофонными записями.
– Но ведь порядок здесь можно навести за каких-то пару часов.
– Не возражаю. Можно за это время построить им некоторое подобие "потемкинской деревни", однако все это будет шито белыми нитками. Любой мало-мальски толковый участковый раскрутит это дело в мгновение ока. Тем более еще неизвестно, как поведет себя в этой ситуации свежеиспеченная вдова Ольга. Кстати сказать, нам было бы не вредно ее навестить. Проводите нас к ней.
* * *
Ольгу Арбузову мы нашли на втором этаже в гостиной, и было бы в высшей степени нетактично спрашивать ее, как она себя поведет. Дурацкий вопрос. Как может вести себя покойница, которую умертвили путем удушения?