Гончий бес
Шрифт:
— Рванём прямиком к магазину мадам Вольф. Заляжем в кустах, присыплем головы опавшей листвой и затаимся! Я буду изображать глыбу благородного гранита, а ты — куч-ку конских яблок. Или у тебя имеются другие предложения?
— О да! Первым делом, чувачок, мы обязаны покушать. Я такой голодный, что готов проглотить целого бройлера! Или кролика. Ну а уже после отправимся маскироваться. Только, чур, конские яблоки изображай сам.
— У меня не получится, — грустно возразил я. — Слишком большой. Столько ни одному тяжеловозу не навалить.
— Много ты видел тяжеловозов, — пренебрежительно сказал
Я согласился, что мало, и Жерар принялся рассказывать о породах лошадей. Всякие першероны, клейдесдали, владимирцы и суффольки сыпались из него, как овёс из дыряво-го мешка.
С этим мы и вошли в кафе, где обычно харчуются сотрудники «Серендиба». Персонал здесь дружелюбный. К тому, что я кормлю собаку за столом, относится с пониманием. Более того, Жерара любят. У него даже имеется собственная посуда и стульчик. Не столь удобный, как дома, но вполне терпимый.
На нашем любимом месте, в дальней кабинке возле окна сидела Зарина и кушала мороженое.
Глава 10
Марк
Остаток дня обещал выдаться спокойным и скучным. Марка мог развлечь разве что подслушанный доклад Сильвии мистеру Джи, но чёртова баба, кажется, начала что-то по-дозревать. Перед урочным часом она заладила поминутно отпирать дверь и выглядывать наружу. Цель этих действий была совершенно очевидна. К счастью, Марк не успел занять пост на верхней ступеньке лестницы, и сейчас с беспечным видом пялился в телевизор. Рядом прихлёбывали энерджи-дринки «бычки».
По выбранному ими каналу показывали юмористическое шоу. Двое мужчин средне-азиатской наружности изображали глуповатых строительных рабочих, а типичный русак — их строгого начальника. Идиотские ситуации сменяли одна другую, Кир и Тим весело ржали, передразнивая «гастарбайтеров», а Фишер недоумевал. Почему передачу ещё не прикрыли за издевательство над некоренным населением Раши? Потом те же актёры в гриме бездомных стариков начали хрипеть и ругаться среди мусорных баков, и Марк не выдержал. Сбежал к себе в комнату.
Он задёрнул шторы, повалился на кровать, прикрыл глаза и попробовал вообразить свою дорогую Патрицию, сидящую в беседке сада Дядюшки Джи с книгой. Вместо неё, однако, представилась девочка из «Серендиба». Она тоже сидела в беседке, только вместо книги держала в руках витую чёрную плеть. Кроме того, Зарина была обнажена. Лишь на ногах лакированные туфельки без каблука да беленькие носочки. Как ни странно, сочетание школьной обуви, наготы и плети выглядело абсолютно гармоничным. Девочка развратно улыбалась и постукивала свёрнутой плёткой по ладошке. Затем поднялась, мед-ленно-медленно, словно давая разглядеть себя целиком, приблизилась, и несильно стегнула Марка по плечу. И ещё раз. И ещё.
Он очнулся от дрёмы, продолжавшейся не более десяти минут. Удары по плечу прекратились. Над ним склонялся какой-то мужчина. Испуганный Фишер собрался заорать, но большая твёрдая ладонь легла ему на лицо, надёжно запечатав рот и смяв щёки. Вторая будто клещами сжала запястья, притиснув одно к другому.
— Молчите и не дёргайтесь, — сказал мужчина знакомым голосом, и Марк вдруг понял, что это давешний милиционер из архива. Капитан Иванов.
К полнейшему ужасу Фишера тот был голым! Как говорится в Раше, сон оказался в руку. Только ничего общего между пригрезившейся хрупкой Зариной и вполне реальным офицером милиции не наблюдалось. Плечи и руки Иванова бугрились мышцами, на широкой рельефной груди темнело родимое пятно, поразительно напоминающее собачью голову. Опускать взгляд ниже Марк не рискнул.
Капитан понял, что узнан и ухмыльнулся.
— Видите, мы снова встретились, господин Фишер. Я свои обещания сдерживаю. На-деюсь, вас не слишком смущает моя форма одежды?
Марка она смущала, жутко смущала, но он счёл за благо промолчать. Как этот Ива-нов сюда попал? — лихорадочно думал Марк. Для того чтоб войти через дверь, ему пришлось бы миновать гостиную. Но там всё ещё находились Кир и Тим, о чём сообщало их молодецкое ржание. Через окно? Марк скосил глаза. Портьеры были плотно задёрнуты, и узнать, открыты ли рамы, не представлялось возможным.
Капитан проследил за его взглядом и сказал:
— Не о том думаете. Вам следует не вычислять, как я пробрался в комнату, а сосредоточиться и максимально подробно вспомнить обстоятельства своих делишек с Новицким. Я сейчас верну вам возможность говорить. А вы за это быстро, правдиво и без ненужных подробностей изложите всё, что знаете. Кричать и сопротивляться не рекомендуется. Пока сюда прибегут эти гаврики, — Иванов мотнул головой в сторону гостиной, — я успею не только исчезнуть, но ещё и сделать вам перед уходом больно. Очень больно. Да и рассудите сами. — Он заговорил мягко, точно психотерапевт на приёме. — Зачем вам рисковать собственным здоровьем? Неужели эти сведения так уж секретны? Не государственная же тайна, верно?
«И впрямь, — подумал Марк, — ради чего запираться? Ради пополнения коллекции Дядюшки Джи? Смешно. Вернее, смешного-то как раз мало. Коль скоро русские органы взялись за дознание, дело принимает не просто скверный, а опаснейший оборот. Поэтому лучше расколоться перед этим милиционером сейчас, приватно, чем терпеть допросы по-том, в застенках местной Лубянки. Следователи-костоломы церемониться не будут!».
Он обозначил кивок — насколько позволила капитанская рука.
— Я знал, что вы разумный человек, господин Фишер, — сказал Иванов. Он отнял сдавливающую лицо ладонь и, сложив пальцы в подобие жеста «fuck off», надавил на точку между бровями Марка.
Палец был твёрдым и горячим. От него исходили какие-то странные вибрации, без-болезненные, но крайне неприятные. От них до слёз першило в носу и в глотке, звенело в ушах; ноги начали мелко и неприятно подрагивать.
— Говорите, сразу станет легче, — посоветовал капитан. — Ну, начинайте.
И Марк заговорил. Действительно, тотчас полегчало. Он выложил почти всё, стараясь быть лаконичным и не отвлекаясь на малозначительные детали. О коллекции старинных игрушек мистера Джи и о своей переписке с Новицким. О том, как вероломный архивариус их обманул, и о том, как из-за вздорной идеи Сильвии они вломились в чертёжное бюро. О том, что в ГЛОКе им повстречался парень, который потом промелькнул в новостях. О том, как выехали «на перехват», но сумели лишь зафиксировать номер автомобиля его подруги. Наконец, о недавнем посещении «Серендиба».