Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)
Шрифт:
– - Молодчага, -- сказал Пастух.
– - Человек-сейф.
Он осторожно забрал у него мокрый трофей и спрятал во внутренний карман куртки.
– - Чего это?
– - вытаращил глаза Муха.
– - Наш ответ Чемберлену, -- ответил Трубач и с наслаждением плюнул себе под ноги.
Они внимательно осмотрелись, проверились... В самом деле -- никто за ними не следил, не преследовал, не вел наблюдение. Не сговариваясь, все шестеро свернули в первый же двор, вошли в ближайший подъезд девятиэтажки и тщательно прощупали на себе и друг на друге всю одежду, намереваясь найти еще какую-нибудь мелкую пакость вроде давешних
Перегудов усмехнулся:
– - Не будем обольщаться, коллеги, -- и постучал ногтем по своим наручным часам.
Остальные поняли и одновременно стянули браслеты своих наручных часов. У всех были разные -- японские, швейцарские, а у Боцмана -- старые командирские с гравировкой: "Капитану третьего ранга Василию Хохлову за мужество от командования Северного флота" -- отцовский подарок.
Трубач достал из кармана свой старый, заслуженный армейский нож и без колебаний свинтил крышку своей "сейки"... тихонько засмеялся. Он назубок знал, как выглядит сверкающая начинка его японских "непотопляемых". Поманил друзей пальцем -- молча показал тончайшую полупрозрачную пленочную пластинку, поблескивающую многочисленными золотыми прожилками. Потом так же быстро и умело открыл крышки остальных часов. Во всех оказались такие же крохотные невесомые полупрозрачные диски.
– - Жаль...
– - задумчиво промолвил Николай.
– - Думаю, слаженный был секстет.
Нежным движением кончика ножа он отделил пластинки от часовых механизмов, закрыл и раздал товарищам часы. Последующие его действия немало удивили остальных.
Поманив их за собой, он вошел в кабину лифта, без труда дотянулся до се потолка, чуть облизнул языком одну из пластинок и приклеил ее к теплому черному обрамлению светящегося плафона над головой. А остальные пять пластинок, сложив крохотной невесомой стопкой, завернул в носовой платок и осторожно вложил во внутренний карман куртки.
Операции вскрытия были подвергнуты и пейджеры. Но тут сюрпризов умелец Трубач не обнаружил. Однако на всякий случай обесточил питание, вытащив маленькие батарейки.
– - Ну вот, -- с облегчением вздохнул он, -- да здравствует свобода слова и гласность! Хотя бы на время. Напридумывали, сволочи! Читал я об этих херовинках, -- показал он на кабину лифта, -- но не перил. Оказывается, правда. Эта фитюлька -- одновременно мини-микрофон и цифровой излучающий контур. Отсекает шумы часовой механики, передает речь и служит для пеленгации того, на ком часы. Питается от тепла человеческого тела, антенной служит часовой корпус. Если часы снять -- работает еще минут пять-шесть. Но в тепле и на солнце -- сколько угодно. На кожаном ремешке дальность действия -- триста метров, с металлическим браслетом -- километр. Со станции приема можно транслировать усиленный сигнал хоть на спутник и следить за всеми перемещениями интересующей персоны. Разве не гениально? Ну а сейчас маленький эксперимент. Если он даст положительный результат -- значит, других "ушек" на нас сейчас нету. Уходим в темпе!
Они высыпали гурьбой из подъезда, перебежали через двор, вошли в подъезд дома напротив, поднялись на второй этаж и приникли к окну.
Начинало светать. В серо-голубом
– - Засекаем время...
– - тихо сказал Трубач. И точно -- минут через пять во двор медленно въехал знакомый микроавтобус "мицубиси", тот самый, что доставил их в эту часть города.
– - Вот он, лапочка, -- присвистнул Трубач.
– - Потерял сигналы с этих хреновин. Как видите, наш симпатичный водила не так уж прост. Но на ту, в лифте, он должен сделать стойку...
Минивэн проехал мимо подъезда, где Трубач демонстрировал им свою смекалку и оставил тончайший пленочный кружок на черном металле светильника в кабине лифта. Увидеть и найти его там едва ли было возможно.
– - Пусть поищет, -- злорадно сказал Артист. Микроавтобус сделал несколько кругов по двору. Потом тот самый водитель выскочил из кабины и забегал взад-вперед мимо дома напротив, поминутно поглядывая на свои часы.
– - Пытается запеленговать...
– - прошептал Трубач.
– - Ну давай, дед, давай... Чего мечешься?
Наконец водитель "мицубиси" уловил направление, скрылся в парадном напротив, пробыл в нем довольно долго и выскочил обратно во двор, явно растерянный и удрученный. Торопливо забрался в кабину своего минивэна, нервно газанул, так что взвизгнули покрышки, и вылетел со двора.
– - Не нашел, -- сочувственно вздохнул Боцман.
– - Спасибо, Колька, за представление. На старости лет подавайся в массовики-затейники, не прогадаешь.
– - До старости лет дожить надо, -- серьезно проговорил Трубач, глядя в сторону;
– - Считаю, эксперимент удался, -- улыбнулся Док.
– - А что с остальными фитюльками будем делать?
– - Да выкинуть их, -- предложил Муха, -- и все дела! На фиг нам этот геморрой?
– - И правда, ты, Чарли Паркер, или как там его, посоветуй...
– - сказал Пастух.
– - Не поминайте имени гения всуе, -- укоризненно покачал головой Трубач.
– - А выбрасывать такие чудные вещички было бы грешно. Они нам еще наверняка пригодятся.
– - А сколько стоит такая фиговина?
– - спросил Боцман.
– - Люблю хозяйственных мужиков, -- усмехнулся Трубач.
– - Точно не скажу, но со всем комплексом слежения и контроля никак не меньше твоего "форда".
– - Ого!
– - присвистнул Боцман.
– - Не свисти, -- сказал Артист.
– - Деньги водиться не будут.
И все шестеро негромко загоготали, точно так, как смеялись они на коротких привалах между боями на склонах Кавказского хребта.
– - Кстати, о деньгах, -- сказал Пастух.
– - Если этот человек-невидимка знает про пятьдесят штук баксов, стало быть, на нас его вывели в управе. Так? Да и вообще, если пораскинуть мозгой, узнали мы не так уж мало...
– - Ну что, пошли?
– - сказал Артист.
– - По крайней мере, сейчас нас, надеюсь, ни одна гнида не слышит.
– - А этот хрен в "мицубиси"?
– - спросил Боцман.
– - Будь спокоен, -- ответил Пастух.
– - Он теперь далеко. Сейчас мы для них временно потеряны. И если б были сиротами, старыми холостяками и импотентами, вполне могли бы без всякого риска раствориться на шарике и исчезнуть навсегда.
– - Удивительный день!
– - откликнулся Артист.
– - Семен Злотников впервые жалеет, что он не импотент.