Гонконг. Почти что пенсия
Шрифт:
Возвращаемся на склад, чтобы оставить вагончик. Там ловим на себе любопытные и подчас неприязненные взгляды. Информация в век торжества цифровых технологий распространяется очень быстро. О нашем успехе знают все и больше того — успели много раз все это обсудить и раскритиковать.
Однако вопросы всё-таки следуют:
— Ну как пошло?
— Расскажешь?
Я только улыбаюсь и показываю в ответ большой палец. Сейчас не до разговоров, жаль, что в сутках всего двадцать четыре часа, дел у меня ещё невпроворот.
Однако помимо банального интереса есть вопросы и иного толка, они гораздо более чувствительные.
— Эй, Юн, а можно к тебе в напарники? Несколько ребят с других вагончиков уже поговорили с моим напарником и в курсе, сколько денег я заплатил ему в первый день.
Напарники мне однозначно будут не нужны, а вот ребятам, готовым у меня поработать — добро пожаловать. Долго стоять на точке не планирую, а вот погрузиться в организационной вопросы надо. Единственное, следует проштудировать внутренние регламенты, не запрещен ли внутренний переход.
Начальство тоже в курсе о сегодняшних подвигах. Понимаю что придётся отвечать на вопросы, но вопросов стоит бояться только тогда, когда ответов на них нет или ответы неубедительны. Вспомни босса, вот и
он. Передо мной вырастает начальник склада, взмыленный, с выпученными глазами.
— Ты что творишь, — шипит он с пеной у рта. — Своим произволом всю компанию на уши поднял! Ты вообще в курсе, что тебя сам ищет!
Непосредственный шеф тыкает пальцем в небо, явно имею в виду моего друга — владельца компании.
— Мне велено задержать тебя, у него к тебе есть важный разговор!
Замечаю, что работа на складе вдруг становится показательно-образцовой. Курилка мигом пустеет, все начинают заниматься непосредственными обязанностями.
Понятно, друг видимо решил не откладывать разговор в долгий ящик. Кошусь на вход, и в дверях действительно вырастает владелец компании.
— Вот он! Я его задержал, как вы просили! — пытается выслужиться начальник склада.
Друг не обращает на него внимания, подходит сразу ко мне. Видно, что он недоволен, но надо отдать ему должное, владелец не начинает разговора при сотрудниках.
Принимаю приглашение уединиться. Заходим в кабинет, мне кивком показывают присаживаться. А вот друг остается на ногах, ходит туда сюда по.
— Ты что творишь? — наконец, переходит к делу.
— Я тебе звонил, но ты не мог разговаривать, а ждать в бизнесе нельзя, сам понимаешь. Промедление смерти подобно. Тем более, формально я ничего не нарушил.
— Формально, звонил, — цедит он. — Ты понимаешь, как меня подставил! Мне звонили из министерства!
Вскидываю бровь. Интересно бабки пляшут, а это тут причем?
Друг коротко рассказывает суть. Говорит, что сам толком ничего не знает, но некий высокопоставленный пекинец заинтересовался
— Мало того, что он считает, будто мы зажали баранину для него, о которой я вообще то ни сном ни духом! Так еще он вызывает нас на разговор!
— И? У тебя нет времени или в чем проблема?
По умолчанию не вижу ничего осудительного в торговле бараниной. Но друг обозначает причину своего беспокойства:
— Понимаешь, что это значит — он хочет сунуть руки в бизнес!
Хм. Любопытно.
Кстати, смутно припоминаю, как в начале смены к нам без очереди протиснулся один товарищ с корочкой в нагрудном кармане. Видимо оттуда растут ноги.
— С чего ты взял, что он хочет отжать бизнес?
— С того, Юн, что это член комиссии по интеграции в единую систему! — шипит друг, он никак не может успокоиться. — Этот хрен выдает разрешения на работу компаний в новых реалиях!
Неожиданно. Интерес и вправду из тех, которых следует избегать. И скорее всего мой друг прав, интерес у чиновника наверняка шкурный — увидел, что направление с бараниной перспективно и хочет превентивно сунуть туда свою лохматую руку.
Однако, в любой ситуации необходимо находить сильные стороны, здесь я тоже вижу плюс. Мне понадобится разрешение на работу на материке, если встреча с чиновником состоится, то отпадет надобность разгуливать по коридорам всяких министерств.
— Баранина… вот оно стоило того? — сокрушается друг.
Беру со стола ручку и карандаш и следующие десять минут подробно расписываю и рассказываю задумку.
— Куриные котлеты имеют себестоимость, — рисую цифру на листе. — Среднее время приготовления котлеты известно. Вот показатели баранины…
— Вот я про тоже, Юн! Ты сам пишешь, что баранина готовится дольше!
— Зато курицу не нарежешь тонкими слайсами, — далее снимаю возражение. — Гонконгская курица идёт кубиками, а баранина может и жарится дольше при прочих равных на четверть, но её я могу без разблогораживания вкуса и сервировки нарезать в пять раз тоньше — и на обжарке выиграю треть времени. Это исходные показатели, где баранина как минимум не проигрывает курятине.
— Да… — задумывается он.
— Давай копнем глубже, ознакомься с сегодняшними результатами работы моей точки.
Даю полную раскладку по цифрам первой смены. Поток покупателей за день вырастает вдвое. Выручка растёт. Чистая прибыль тоже.
Друг слушает, смотрит цифры, задумчиво кивает.
— А теперь занимательная арифметика.
Предлагаю умножить показатели на количество точек.
— Если вагончик будет не один, а сто?
— Серьезные цифры, — друг впечатлен.
Есть от чего. Конечно, баранина может надоесть, приестся, как это уже произошло с курицей. Однако железо куется, пока горячо. Некоторое время показатели продержаться.