Гора Дракона
Шрифт:
Но теперь стало очевидным, что Левайн жестоко ошибался.
Взгляд профессора вернулся к пустым книжным полкам и распахнутым шкафам. В затхлом воздухе медленно клубилась пыль. Потеря фонда, репутации и должности все меняла. Теперь проблема выбора упростилась. Пожалуй, остался один путь. Постепенно в его сознании начал вырисовываться план.
После наступления темноты «Маунт-Дрэгон» превращался в дом тысячи теней. Вымощенные дорожки и ровные поверхности многогранных зданий мерцали бледно-голубыми отсветами в сиянии молодой луны. Редкие звуки шагов и шорох гравия лишь усиливали тишину и ощущение одиночества. За тонким ожерельем света,
В глубокой тени Карсон шел к радиологической лаборатории. Снаружи никого не было, в жилом корпусе царила тишина, что лишь усиливало его тревогу. Он выбрал эту лабораторию, поскольку ее перенесли в другое место из-за новой аппаратуры, установленной в гриппозном отсеке, и теперь мало посещали. Кроме того, это было единственное место с низким уровнем секретности, где имелся полный доступ к сети. Но сейчас он начал сомневаться в правильности своего решения. Лаборатория находилась в стороне от его обычных маршрутов, за мастерской, и если бы он кого-то встретил, ему было бы нелегко объяснить причину своего появления здесь.
Он приоткрыл дверь и немного подождал. Из внутренних помещений лился бледный свет; ученый услышал какой-то шорох.
— Господи, Карсон, ты меня до смерти напугал.
Это была де Вака — бледный призрак в сиянии монитора. Она жестом предложила ему войти.
— Что ты делаешь? — шепотом спросил он, усаживаясь в кресло рядом с ней.
— Я пришла сюда заранее. Послушай, я придумала способ проверить наши предположения о неокрови, — быстро прошептала она, продолжая печатать на клавиатуре. — У нас проводятся еженедельные медосмотры.
— Не напоминай мне.
Ассистентка посмотрела на него.
— Ты еще не понял? Мы ведь можем проверить анализы.
Карсон наконец догадался. Во время осмотра делали спинномозговую пункцию. Они проверят спинномозговую жидкость на повышенное содержание допамина и серотонина.
— Но у нас нет доступа к этим данным, — возразил ученый.
— Cabron, ты отстал. Я уже их добыла. Ты не забыл, что в первую неделю пребывания здесь я работала в медицинском отделении? И мой допуск к медицинским файлам так и не был отозван. — В отраженном свете ее скулы выделялись резкими синими пятнами на фоне тьмы. — Я стала проверять разные данные, но их оказалось слишком много. Тогда я воспользовалась языком структурированных запросов [77] для работы с базами медицинских данных.
77
Язык структурированных запросов — универсальный компьютерный язык, применяемый для создания, модификации и управления информацией в реляционных базах данных.
— И что он тебе дал? Таблицу с содержанием допамина и серотонина в кровеносной системе всех работников?
Де Вака покачала головой.
— Спинномозговая пункция не покажет наличия нейромедиаторов. Но сведения о продуктах их распада — основных метаболитах — можно получить. Гомованилиновая кислота — это производная допамина, а 5-гидроксииндол-уксусная кислота — продукт распада серотонина Поэтому я задала программе поиск именно этих сведений. И для контроля таблицу МГФГ [78] и ВМК, [79] продуктов распада другого нейромедиатора, норадреналина. Теперь у нас есть возможность сделать сравнительный анализ.
78
3-метокси-4-гидроксифенилгликоль.
79
Ванилилминдальная кислота.
— И? — нетерпеливо спросил Карсон.
— Пока еще не знаю. Вот таблица.
На мониторе высветилось:
— Боже мой, — пробормотал Карсон.
Де Вака мрачно кивнула.
— Посмотри на уровень ГВК [80] и 5-ГКДК. [81] В каждом случае уровень допамина и серотонина в мозгу во много раз выше обычного.
Карсон просмотрел до конца весь список.
80
Гомованилиновая кислота, основной метаболит допамина.
81
5-гидроксииндолуксусная кислота, основной метаболит серотонина.
— Взгляни на Ная! — Он показал на строку в таблице. — Содержание продуктов распада допамина в четырнадцать раз превышает норму. А серотонина — в двенадцать.
— Такой уровень может вызывать паранойю или даже шизофрению, — сказала женщина. — Могу спорить, ему показалось, что Тис угрожает существованию «Маунт-Дрэгон» — или ему лично — и он устроил для него ловушку в пустыне. Не удивлюсь, если негодяй Марр ему помогал. Ты был прав, когда сказал, что убийство следователя — безумие.
Карсон посмотрел на де Ваку.
— Но как могло получиться, что на такие отклонения от нормы никто не обратил внимания?
— Потому что в таких местах, как «Маунт-Дрэгон», никто не станет проверять уровень нейромедиаторов. Их интересуют антитела, вирусные заражения и тому подобное. Кроме того, речь идет о нанограммах на миллилитр. Если ты не станешь искать именно эти продукты распада, то никогда их не найдешь.
Ученый пораженно потряс головой.
— А можно ли каким-то образом компенсировать негативный эффект?
— Трудно сказать. Можно попробовать хлорпромазин, антагонист допамина. Или имипрамин, который блокирует перенос серотонина. Но при таком высоком уровне содержания допамина и серотонина это едва ли существенно изменит ситуацию. Мы даже не знаем, обратим ли процесс. И неизвестно, есть ли здесь запас необходимых лекарств. И как мы сумеем организовать их всеобщий прием?
Карсон продолжал завороженно смотреть на экран. Затем его пальцы опустились на клавиши, и он скопировал данные на жесткий диск, очистил монитор и вышел из программы.
Ассистентка повернулась к нему.
— Что, черт возьми, ты делаешь? — прошипела она.
— Мы узнали вполне достаточно, — ответил Карсон. — Скоупс тоже был бета-тестером. Если он увидит, чем мы занимаемся, нам конец.
Он отключил профиль де Ваки и вошел в сеть «Джин-Дайн» под своим паролем. Пока шла проверка, он вытащил из кармана два компакт-диска.
— В библиотеке я записал на них самые важные данные: видеофильм, результаты фильтрации, мои записи по Х-гриппу, заметки Барта. А теперь я намерен добавить сюда найденную тобой таблицу…