Гора Орлиная
Шрифт:
— Все? — спросил Кузнецов.
— Если вывода не делать, то все.
— Сделай, пожалуйста, вывод, товарищ Пологов.
— Одно к одному. Того нет, да другого нет. Ну и сокращается фронт монтажных работ. Начинают простаивать кое-какие бригады. Кое-какие!
— Понятно!
— Ну, раз понятно, тогда скажи: о каком таком соревновании, о каком предпусковом графике может идти речь? График вроде бы есть, а толку от него никакого. Чуть не всю ночь просидели мы над этим графиком. Отдел снабжения плевал
— Погоди, товарищ Пологов. Неужели вам кажется, что вы уже выполнили свой долг? Ведь вы коммунисты.
— Не забываем. Потому и в партком пришли.
— Охотно верю. Но в отделе снабжения…
Алексей Петрович не дал Кузнецову договорить. Он слегка стукнул себя кулаком по лбу и сказал:
— …Кое-чего не хватает!
— Может быть, — согласился Кузнецов, — но я о другом. Понимаешь, не все в их силах.
— Вот не думал, что ты, товарищ секретарь, станешь оправдывать снабженцев. Ведь бригадам через три-четыре дня нечего будет делать! Как будто я пришел к директору завода, к Евграфу свет Артемычу, и он передо мной оправдывается…
Кузнецов засмеялся.
— Поможем. Но и вас заставим порядок навести у себя.
Прошло три дня.
Бригада первого участка готовилась сдать новые агрегаты и чувствовала себя значительно веселее.
Когда Любашкин спросил у Егорычева, как они сумели ликвидировать затор, тот, сдерживая улыбку, ответил:
— В партком ходили. На отдел снабжения жаловались.
Любашкин немедленно рассказал об этом начальнику своего участка Смышляеву, и оба они явились вечером в партком. Однако Кузнецова не застали и зашли к начальнику строительства.
Несколько помявшись, Смышляев сказал:
— Первому участку помогли — и нам помогайте. Или мы для вас чужие? Мы тоже с фронтом монтажных работ сокращаемся по вине других… Сами видели, Евграф Артемович… Помните, ночью лебедку тащили, такелажем занимались?
— Но ведь в этом-то виноваты вы!
Нечаев думал, что мастер начнет оправдываться, но тот молчал, хмурился.
Бывают такие минуты, когда кажется, что давно знакомого человека видишь впервые. Так показалось и Нечаеву теперь, когда он глянул в лицо мастера. Это было крупное, скуластое лицо. Такое не сразу выдаст состояние человека. Но сейчас оно выражало беспокойство.
— Развернуться негде, — беспомощно проговорил Смышляев.
Нечаев предложил пройти на участок.
К рабочим местам они пробирались по грудам мусора. Начальник участка старался провести директора по строящемуся цеху какими-то известными ему одному тропинками, но все-таки везде они натыкались на грязь и мусор. Особенно загрязненным был посадочный рольганг.
— А убирать когда будете, товарищ Смышляев?
— Уберем…
Нечаев хотел повернуть один
— Да, туговато вращаются, — согласился Смышляев. — Наладим… успеется.
Прошли дальше, к рабочему рольгангу, который, по заверению Смышляева, находился в полном порядке.
— Почему же до сих пор не опробовали?
— Решили пока отложить…
Хотелось выругаться, но Нечаев сдержался, молча обошел участок и заметил немало других недоделок. Как при таком положении можно сваливать вину на строителей?
Пристыженный Смышляев сказал, что обратиться за помощью им посоветовал Сергей Сергеевич Громов.
Нечаев не поверил.
Оказалось — правда.
Евграфу Артемовичу стало ясно, что начальник строительного объекта начал «действовать». Действия эти нельзя было признать удачными.
Громов, которого они встретили на участке, не стал отпираться. Замечания он тотчас же признал верными и обещал «поднажать». Тут же строго спросил у Любашкина:
— Как посадочный? Не вычищен?
— Посадочный? — переспросил Любашкин и сдвинул брови. — Не вычищен, Сергей Сергеевич.
— А рабочий как?
Любашкин опять сдвинул брови и опять переспросил:
— Рабочий? Еще не опробовали.
Нечаев давно заметил, что Любашкин, прежде чем ответить на вопрос, всегда сдвигал брови и переспрашивал. Получалось иногда очень смешно.
— А что же мастер? — возмутился Громов.
— Мастер? — переспросил Любашкин, сдвигая брови и не глядя на Смышляева. — Кто его знает!..
Нечаев едва не рассмеялся.
Круглое румяное лицо Любашкина с едва заметными рыжеватыми усиками было спокойно.
— Как же вы могли после этого просить помощи у руководителей? Да еще жаловаться на кого-то? — возмутился Громов.
— Так вы же сами…
— Ладно, об этом после!
В это время пробежал мимо Ленька Наугольников, размахивая какой-то деталью, похожей на муфту.
— Погоди! — остановил его Громов. — Что это у тебя?
Ленька нерешительно подошел.
— Да вот… для нарезки колец… на первый участок несу.
— На первый? Уворовал где-нибудь? Отнеси обратно…
— Как же это? — растерялся Ленька. — Целый день искал… Как же это — обратно?
— Правдами и неправдами хочет выбиться вперед этот пологовский участок, — раздосадованно пояснил Громов.
— Знаю, — ответил Нечаев. — Им еще вчера надо было начинать проточку валов.
Неожиданно появившийся из-за колонны Егорычев крикнул:
— Ленька! Алексей Петрович ждет. Чего стоишь?
Парнишка опасливо посмотрел на Громова, потом резко повернулся и побежал.
В тот же вечер, посоветовавшись с Кузнецовым, Нечаев пригласил к себе Алексея Петровича и попросил помочь второму участку.