Горбун лорда Кромвеля

Сэнсом Кристофер Дж.

«Теперь меня держит в заключении другой эмиссар Кромвеля. Некий горбун с мрачной физиономией. Данную историю, сэр, я рассказал вам на случай, если вы найдете необходимым использовать ее против проклятого орудия Антихриста, коим я считаю лорда Кромвеля. Люди и так его ненавидят, а узнав эти факты, будут ненавидеть еще пуще».

Я скомкал бумагу в руке.

– Как ему удалось выбраться из камеры? – спросил я у приора.

– Он исчез сразу после заутрени. Я пошел его искать.

Тем временем к нашему Багги явился мальчик из приюта для бедных. Он сказал, что пришел забрать письмо у одного из монахов. Багги – человек подозрительный. Он не позволил ему войти.

Привратник кивнул в знак согласия, пошевелив костяшками пальцев под воротником мальчонки, который к этому времени уже перестал сопротивляться и в недоумении уставился на лежавшего на снегу Джерома.

– Кто направил тебя сюда? – осведомился я у юнца.

– Служка прислал мне записку, сэр, – дрожащим голосом пролепетал тот, – в которой просил забрать здесь письмо и снести в Лондон на почту.

– Вот что я нашел при нем.

Багги раскрыл ладошку мальчика, на которой лежало золотое кольцо.

– Ваше? – спросил я у Джерома.

Он демонстративно отвернулся.

– Кто был тот служитель, что прислал записку? – продолжал я допрашивать мальчишку. – Говори, не то хуже будет. Ты и так уже вляпался по самые уши, парень.

– Мистер Гриндстаф, сэр. Тот, что служит на кухне. Он заплатил мне кольцом за работу и почтовую карету.

– Гриндстаф! – презрительно фыркнул приор. – Он доставлял Джерому еду. Перемены ему всегда бы ли не по нутру. Сегодня же его вышвырнут отсюда вон. Если только вы, сэр, не сочтете необходимым применить к нему более жесткие меры.

– Нет, – покачал головой я. – Главное, следите за тем, чтобы Джером сидел под замком. Не следовало ему позволять присутствовать на службах. Теперь видите, что из этого вышло. – И, обернувшись к привратнику, я добавил: – Отпустите мальчишку.

Багги проводил парня до ворот и вышвырнул его на дорогу.

– А ну, вставай!

Приор Мортимус пнул Джерома в бок. Тот попытался подняться, но не смог и снова упал на спину.

– Не могу, проклятая скотина, – огрызнулся он.

– Помогите ему встать, – попросил я привратника. – И заприте в келье.

Багги поднял Джерома на ноги и увел прочь.

– У Кромвеля много врагов, – крикнул мне Джером через плечо. – Смерть его не за горами!

– Нет ли у вас какой-нибудь комнаты, в которой мы могли бы уединиться? – спросил я приора.

Он провел меня через крытую аркаду в теплое помещение, в котором горел камин. На покрытом бумажной скатертью столе стоял графин вина. Приор разлил его нам по чашкам.

– Скажите, Джером в первый раз исчез после службы?

– Да. Мы с него все время глаз не спускаем.

– Как вы считаете, не мог ли он передать письмо в какой-нибудь из предыдущих дней?

– Начиная с того времени, как вы прибыли к нам и мы его посадили за решетку, – нет. А прежде – пожалуй, да.

Я кивнул, грызя ноготь.

– Отныне

придется тщательней следить за ним. Письмо – это нешуточное дело. Мне придется незамедлительно поставить в известность о случившемся лорда Кромвеля.

Приор окинул меня оценивающим взглядом.

– Не сочтете ли вы возможным также сообщить лорду Кромвелю, что письмо перехватил некий преданный королю монах?

– К этому вопросу мы еще вернемся, – холодно ответил я. – Сейчас я хочу поговорить с вами совсем на другую тему. Орфан Стоунгарден.

Он медленно кивнул.

– Да, слыхал я, как вы ставите свои вопросы.

– Неужели? Прошу заметить, что, помимо прочих братьев, по делу этой девушки упоминалось и ваше имя.

– Даже самым старым монахам не чуждо сладострастие А эта особа, скажем прямо, была весьма симпатичным созданием. Ну, пытался я заставить ее немного позабавиться со мной. Но ведь я же этого не отрицаю.

– Как? И это мне говорите вы, обязанностью которого является соблюдать дисциплину и порядок в монастыре? Вы, который еще вчера меня уверял, что, только соблюдая тот самый порядок, за который вы так ратовали, мы можем удержать мир от хаоса?

Он неловко поерзал в кресле, а затем резко произнес:

– Легкие забавы с горячей девушкой не могут идти ни в какое сравнение с теми неестественными страстями, которые разрушают надлежащие между монахами отношения. Согласен, в этом вопросе я не безупречен. Как, впрочем, и все остальные. За исключением святых, да и то не всех.

– Когда слышишь от вас подобные слова, приор Мортимус, весьма легко заподозрить вас в лицемерии.

– О, помилуйте, сэр, разве не все мужчины лицемерны? Я не желал девчонке никакого зла. Она достаточно быстро отвергла мои притязания. Тем не менее старый педераст Александр успел донести на меня аббату. Мне было искренне жаль ее потом, – негромко добавил он, – когда она бродила повсюду, как привидение. Однако я больше ни разу к ней не подошел. Ни разу ни о чем не заговорил.

– А вы, случайно, не знаете иных монахов, которые, подобно вам, подвергали ее своим домогательствам? По крайней мере, госпожа Стамп уверена, что таковые были.

– Нет, – отрезал он, внезапно помрачнев. – Иначе не стал бы скрывать этого от вас. – Он глубоко вздохнул, после чего добавил: – До чего же ужасно было видеть ее вчера! Я сразу ее узнал. Вернее сказать, догадался, что это она.

– И госпожа Стамп тоже. – Я сложил руки на груди. – Брат приор, ваши прекрасные чувства меня воистину поражают. Мне с трудом верится, что вы тот самый человек, который полчаса назад пинал ногами человека.

– Каждому человеку надлежит пройти трудный земной путь. А монаху тем более. Ему приходится не только преодолевать посланные Богом испытания, но и обуздывать искушения. Совсем другое дело – женщины. Они заслуживают мирной жизни, если ведут себя достойно. Орфан была хорошей девушкой. Не в пример той распутной особе, что ныне служит в лазарете у брата Гая.