Гордон Диксон. Филип Дик. Роджер Желязны. Волк. Зарубежная Фантастика
Шрифт:
— К товарищу Чьеню, должен отметить, эта честь пришла несколько преждевременно. — Цзо-Пинь с видом философа пожал плечами. — Но моего мнения не спрашивают.
— И еще одно, — сказал Петель. — Возможно, лично встретившись с Вождем, вы будете несколько разочарованы. Даже если так, будьте внимательны и ни в коем случае не показывайте истинных своих чувств. Мы привыкли, — нас даже приучили, — видеть в Вожде не просто человека, а нечто большее. Но за столом он… — Петель пошевелил пальцами, — во многих отношениях не отличается от нас, грешных. Он может рассказать анекдот
«Вот как? Довольно неожиданная и интересная новость», — отметил про себя Чьень.
— Для внутренней крепости. И чтобы, как говорится, «пузырь хорошо держался». Вождь отличается большой выносливостью. Очень часто он все еще свеж и полон сил, в то время как остальные участники застолья давно свалились под стол.
— Выдающаяся личность, наш Вождь, — сладко пропел Цзо-Пинь. — Я считаю, его некоторая… неумеренность только доказывает, что он славный парень. Плоть от плоти народной. Настоящий человек Возрождения, гармоничный во всех отношениях, как, например, Лоренцо Медичи.
— Очень верное и удачное замечание, — согласился Петель. Он так пристально наблюдал за Чьенем, что последнему опять стало неуютно, вернулось зябкое ощущение страха, как вчера вечером. «Не попаду ли я из огня да в полымя? Вчерашняя девица — вдруг она была агентом Сеслужа»?
Он решил, что всеми правдами и неправдами постарается уклониться от встречи с безногим торговцем. Будет ходить домой другой дорогой.
Ему везло. В тот день он сумел скрыться от калеки, и на следующий тоже, и так далее, до самого четверга.
Утром в четверг калека — торговец неожиданно выкатил из-за какого-то грузовика и загородил Чьеню дорогу.
— Как мое лекарство? — требовательно поинтересовался он. — Помогло? Я уверен, что помогло — состав очень древний, времен династии Сун. Вижу, оно вам помогло. Правильно?
— Прочь с дороги, — процедил Чьень сквозь зубы.
— Прошу, ответьте мне! — Тон калеки не имел ничего общего с обычным нытьем уличных торговцев, особенно калек. Именно тон подействовал на Чьеня. «Командирский голос», — как говаривали офицеры марионеточных империалистических войск много лет тому назад.
— Я сам знаю, что было в вашем пакетике. — огрызнулся Чьень. — И с меня довольно. Если я передумаю, то куплю это вещество в нормальной аптеке. Большое спасибо.
Он попытался скрыться, но тележка и ее безногий пассажир устремились в погоню.
— Со мной говорила товарищ Ли, — громко сказал калека.
— Правда? — Чьень прибавил шагу. Он заметил свободное аэротакси и отчаянно замахал рукой.
— Сегодня вечером вы будете на вилле у реки Янцзы. Возьмите препарат, немедленно. — Калека, пыхтя от усталости, протянул конверт. — Прошу вас, партиец Чьень. Ради вас и нас всех. Мы должны выяснить, что это. Видит Бог, возможно, это даже не человек, а инопланетное существо. Это было бы самое страшное. Вы понимаете?
Такси остановилось у обочины, дверца плавно отъехала, Чьень полез в кабину.
— Пожалуйста, — просил калека. — И бесплатно. Ничего вам не будет стоить. Примите перед началом обеда. И не глотайте амфетаминов — они из группы таламостимуляторов, а фенотиазин — адреналосупрессант, они взаимно противопоказаны…
Дверь плавно скользнула на место, Чьень откинулся на спинку.
— Куда едем, товарищ? — спросил робоводитель. Чьень назвал номер своего жилого корпуса.
— Полоумный калека-торговец ухитрился протиснуть образец своего сомнительного товара в мою стерильную кабину, — заметил таксист. — Обратите внимание, товарищ, у вашей ноги.
Чьень увидел конверт — обычный с виду конверт. «Вот так становишься наркоманом, — подумал он. — Откуда ни возьмись, лежит рядом с тобой пакетик…». Поколебавшись, он поднял конверт.
На конверте опять была надпись, на этот раз сделанная от руки. Женский почерк. Наверное, Таня Ли.
«События застали нас врасплох. Но, слава Богу, мы успели. Где вы были во вторник и среду? Неважно. Вот препарат. И удачи. Не пытайтесь со мной связаться. Я найду вас сама».
Он сжег конверт в автоматической пепельнице такси. Но темные гранулы оставил у себя.
«Галлюциногены, все это время, все годы. В воде, в пище. Десятилетиями. Не во время войны — в мирное время. И не в лагере врагов — у себя дома. Сволочи, — подумал он. — Наверное, нужно принять гранулы. Выяснить, наконец, что он собой представляет. Я так и сделаю». — Он почувствовал, что ему интересно. Это плохо, он понимал. Любопытство противопоказано для партийной карьеры.
Тем не менее он был охвачен нетерпением. Надолго ли его хватит? Хватит ли смелости принять вещество?
Время покажет. «Мы цветы, — подумал он. — В саду, где он срывает нас. Как в том арабском стихотворении». Чьень хотел вспомнить, что в нем еще говорилось, но не смог.
Наверное, это неважно.
Офицер протокола, высокий и мускулистый японец по имени Кимо Окубара, в прошлом явно борец, осмотрел Чьеня со скрытой враждебностью, хотя тот предъявил тисненную карточку — приглашение и удостоверение личности.
— И стоило вам сюда тащиться, — проворчал японец. — Смотрели бы лучше телевизор дома. Мы тут и без вас прекрасно обходились.
— Телевизор я уже смотрел, — сухо ответил Чьень. «К тому же обеды на вилле не транслируются, — добавил он про себя, — по соображением пристойности».
Ребята Окубары обыскали Чьеня с ног до головы — включая анальное отверстие — на предмет оружия. Потом ему вернули одежду. Фенотиазин они не нашли, потому что он его уже принял. Подобные препараты действуют часа четыре. Этого вполне хватит. Таня сказала, что доза была сверхбольшой. Он испытывал слабость, головокружение, спазмы, симптомы псевдопаркинсоновой болезни — все это были побочные эффекты.
Мимо прошла девушка, до пояса обнаженная, с длинными медно-рыжими, как хвост кометы, волосами. Интересно.