Гордость и предубеждение (др. перевод)
Шрифт:
– Моя дорогая Джейн! – воскликнула Элизабет. – Твоя доброта не знает границ. Ты просто ангельская кротость и бескорыстие. Я даже не знаю, что тебе сказать. У меня такое ощущение, что я никогда не уважала и не любила тебя так, как ты того заслуживаешь.
Джейн живо опровергла наличие у нее каких-то особых качеств, а похвалу отнесла на счет сестринских чувств.
– Да нет же, – настойчиво продолжала Элизабет, – это совсем не так. Ты считаешь всех людей достойными уважения и обижаешься, если я о ком-то отзываюсь плохо. Но не надо раздражаться, если я перегибаю палку и посягаю на твою привилегию обо всех иметь хорошее мнение. Не стоит. Мало существует людей, которых я действительно люблю, а еще меньше –
– Дорогая моя Лиззи, не давай волю таким чувствам. Они разрушат твое счастье. Ты недостаточно смотришь на разницу положений и характеров. Прими во внимание важность мистера Коллинза, а также расчетливый и неприхотливый характер Шарлотты. Не забывай, что она из большой семьи, поэтому в отношении приданого – это вполне равноправный брак; поэтому всем будет лучше, если ты проявишь готовность поверить в то, что Шарлотта действительно способна испытывать что-то вроде уважения к нашему кузену.
– Чтобы утешить тебя, я готова поверить почти во что угодно, но никому от этого не станет лучше, потому что если бы я была уверена в уважении Шарлотты к нему, то я бы только взяла под сомнение ее умственные способности – что я уже сделала относительно ее душевных качеств. Дорогая сестра, мистер Коллинз – тщеславный, надменный, недалекий и бестолковый мужчина, и ты не хуже меня это знаешь, как не хуже меня знаешь, что женщина, способная выйти за него замуж, не может быть по-настоящему умной и рассудительной. И не надо оправдывать такую женщину, даже если это Шарлотта Лукас. Не надо ради какого-то одного человека менять значение таких понятий, как принципиальность и цельность характера, не надо пытаться убедить себя или меня в том, что эгоизм – это осмотрительность, а защищенность от проблем, чувство безопасности – это счастье.
– Мне кажется, что в отношении их обоих ты выражаешься слишком категорично, – ответила Джейн, – и я надеюсь, что скоро ты в этом убедишься, когда увидишь, как хорошо им будет вместе. Но довольно об этом. Ты сказала о двух моментах. Я прекрасно тебя понимаю, но прошу тебя, дорогая Лиззи – не причиняй мне боль, не думай, что виноват именно тот человек, не говори, что твое мнение о нем ухудшилось. Не надо с такой готовностью верить, что нам специально нанесли оскорбление. Трудно ожидать от жизнерадостного молодого человека постоянной сдержанности и осмотрительности. Часто именно наше тщеславие и вводит нас в заблуждение. Женщинам всегда кажется, что за симпатией обязательно кроется нечто большее.
– А мужчины всегда подпитывают эту иллюзию.
– Если это делается умышленно, то оправдания им нет, но в мире умышленно делается намного меньше дел, чем некоторым кажется.
– Я далека от того, чтобы объяснять какую-то часть поведения мистера Бингли каким-то хитрым замыслом, – сказала Элизабет, – но не обязательно планировать сделать кому-то плохо или принести кому-то несчастье; достаточно лишь ошибиться – и это приведет к чьим-то страданиям. Свое дело сделают легкомыслие, недостаток внимания к чувствам других людей и отсутствие решительности.
– И ты объясняешь то, что произошло, одной из этих причин?
– Да, последней из них. Но если я буду продолжать, то скажу все, что думаю о людях, которых ты уважаешь, а это тебе не понравится. Пока есть возможность – останови меня.
– Значит, ты настаиваешь на предположении, что на мистера Бингли оказывают влияние его сестры?
– Да, – вместе
– Не верю. Зачем им стараться повлиять на него? Они желают ему счастья, и если он любит меня, то ни одна другая женщина не сможет сделать его счастливым.
– Твое первое предположение ошибочно. Кроме счастья для него, они могут еще многого желать. Они могут желать ему приумножения богатства и знатности, поэтому могут предпочитать, чтобы он женился на девушке, которая имеет все то, что дают деньги, родовитость и гордость.
– Они, несомненно, хотят, чтобы он выбрал именно мисс Дарси, – ответила Джейн, – но к этому их могут побуждать лучшие, нежели вы считаете, чувства. Они знают ее гораздо дольше, чем меня, поэтому не удивительно, что она им нравится больше. Но какими бы ни были их желания, вряд ли они противоречили желанию брата. Какая сестра считала бы, что имеет право делать нечто крайне противоречивое? Если бы они верили, что он меня любит, то не пытались бы разъединить нас, если бы он действительно меня любил, то им бы не удалось этого сделать. Ты предполагаешь наличие у него именно такого чувства, поэтому тебе кажется, что все ведут себя неправильно и неестественно, а я от этого страдаю. Не мучай меня этой мыслью. Мне не стыдно за свою ошибку; по крайней мере, она – мелочь, ничто по сравнению с теми чувствами, которые у меня возникли бы, если бы я думала плохо о нем или о его сестрах. Позволь мне воспринимать это в самом благоприятном и понятном для меня свете. Элизабет не могла противоречить такому желанию; и с тех пор в своих разговорах они почти не вспоминали имя мистера Бингли.
Миссис Беннет все продолжала убиваться и сетовать по поводу того, что он не собирался приезжать, и хотя почти каждый день Элизабет четко все ей разъясняла, казалось, что замешательство, которое испытывала ее мать, так никогда и не уменьшится. Она попыталась убедить мать в том, во что сама не верила: что его ухаживания за Джейн были всего лишь следствием обычной мимолетной симпатии, которая сошла на нет, когда они перестали видеться. Но хотя на время в вероятность такого предположения поверили, ей все равно приходилось повторять одну и ту же историю каждый день. Наибольшей радостью миссис Беннет послужило то, что летом мистер Бингли непременно вернется.
Мистер Беннет относился к этому делу по-другому.
– Та-а-а-к, Лиззи, – как-то сказал он, – значит, твоей сестре не повезло в любви. Что ж, поздравляю ее. Для девушек это почти так же важно, как жениться. Им нравится время от времени испытывать несчастную любовь. Это дает пищу для размышлений и как-то отличает от подруг. А когда твоя очередь? Джейн опередила тебя, поэтому ты не будешь с этим долго мириться. Твое время пришло. В Меритоне офицеров достаточно для того, чтобы разбить сердца всех девушек в округе. А твое сердце пусть разобьет Викхем. Викхем – приятный парень, поэтому можешь не сомневаться: он непременно тебя обманет, вот увидишь.
– Спасибо, папа, на добром слове, но думаю, что мне подойдет и менее дружелюбный парень. Не всем же быть такими удачливыми, как Джейн.
– И то правда, – сказал мистер Беннет, – но приятно думать, что когда на твою долю выпадет что-то подобное, твоя ласковая и любящая матушка всегда тебя утешит.
Общество мистера Викхема существенно помогало развеять грусть, навеянную почти на всю лонгбернскую семью последними нежданно-неприятными событиями. Они часто с ним виделись, и теперь к другим его добродетелям добавилась еще и репутация человека открытого и откровенного. Все, что Элизабет уже слышала: его жалобы на мистера Дарси, неприятности, которые он от него получил, – все это теперь стало достоянием широкой публики и обсуждалось на каждом углу. Всем приятно было думать, что они всегда недолюбливали мистера Дарси даже еще до того, как что-то стало известно об их отношениях.