Шрифт:
Королева Виктория Великобританская
– Как же я рада тебя видеть, Вичка! – раздался мелодичный голос.
Обладательница этого приятного контральто, изящная молодая светловолосая дама в черном брючном костюме, с эксклюзивным дизайнерским шарфом (тяжелая, золотой нити вышивка на королевской лазури) вокруг тонкой алебастровой шейки, Ирина, бывшая одноклассница, а позднее соседка по комнате в питерской общаге, встретила Вику, когда та выходила из лондонского кэба.
Когда-то, впрочем, не так уж и давно, всего каких-то пятнадцать лет назад, ну, может, чуть больше, они, родившиеся и выросшие в одном и том же крупном промышленном городе в Сибири и приехавшие после получения
Потом жизнь разбросала их в разные стороны. Ирину вот закинуло в один из самых дорогих лондонских районов, Пимлико, куда Вика и прибыла на такси из аэропорта Гатвик, приземлившись рейсом из Санкт-Петербурга.
Подруга, спустившись ей навстречу, дождалась, пока Вика расплатится с шофером, молодым бородатым смуглолицым мужчиной в чалме, и достаточно холодно, однако вполне приветливо произнесла на изысканном английском, с аристократическим выговором, без малейшего намека на акцент:
– Благодарю вас, милейший, и желаю вам отличного дня!
Произнесла так, как, видимо, и должна была произнести невеста, а точнее, без пяти минут супруга британского виконта и, соответственно, виконтесса. Ведь именно за него, своего Фредди, девятого виконта Грейстока, Ирина и собиралась выйти замуж в ближайшие выходные: именно на это блистательное мероприятие Вика и была приглашена подругой, поэтому и пожаловала в английскую столицу.
Дождавшись, пока водитель такси выгрузит чемодан Вики, а затем, пробормотав что-то нечленораздельное, отбудет восвояси, Ирина, на лице которой возникло скептическое выражение, но при этом не дрогнул ни единый мускул (явно влияние уколов ботокса – Вика не могла отрицать, что подруга, которую она не видела уже года три, а то и все четыре, выглядела очаровательно, свежо и очень, очень молодо, во всяком случае, намного младше своих подлинных тридцати пяти, однако стоила ли игра свеч, точнее в данном случае, конечно же, шприцов), пропела:
– Ах, у тебя всего один чемодан?
И только после этого обменялась объятиями, впрочем, очень легкими, с прибывшей из Питера подругой.
– Ну, за второй бы пришлось платить дополнительно… – произнесла Вика, откинув со лба темную прядь, и вдруг подумала, что ее фразу можно истолковать так, как будто у нее нет денег, чтобы заплатить за дополнительный чемодан.
Деньги-то у нее, успешной предпринимательницы в компьютерной сфере, владелицы целых пяти пусть и небольших, но прибыльных фирм, были, просто все дело в том, что нет, лишний чемодан не понадобился. Она взяла с собой всего один, хотя и более чем вместительный.
Однако Ирина уже поняла ее реплику по-своему и ответила:.
– Ах, Вичка, ну, конечно же, мы с Фредди за все бы заплатили! Мы же тебя пригласили!
Фредди – это и был жених, будущий муж и английский виконт. Кто такой виконт, Вика, светской хроникой никогда не интересовавшаяся, как, впрочем, аристократическими модами, имела представление весьма смутное, помнила что-то со времен детства из «Виконта де Бражелона» Дюма, но не более того.
Ирина и ее Фредди, который был не просто английским виконтом, а, помимо всего прочего, более чем состоятельным английским виконтом, являлся человеком далеко не первой молодости, с лысиной, крайне невыразительным лицом, двумя бывшими женами и то ли шестью, то ли даже восемью детьми.
Но, помимо этого, более чем щедрым: от Ирины Вика
Вика тогда вежливо поблагодарила, однако отвергла подобную возможность: в Лондоне она, не особо путешествовавшая по миру, еще не бывала, и если уж решила ехать, то за свой счет.
И не потому, что деньги у нее, человека пусть и не богатого, но и далеко не бедного, были, а в том, что Вика по природе своей человек независимый и не любит, чтобы другие принимали за нее решения. Что, вероятно, и привело к тому, что к тридцати четырем годам она не была замужем, не имела постоянного (или даже временного) друга и еще не стала матерью.
А Ирина – и в этом Вика не сомневалась – пригласила ее, свою некогда закадычную подругу, вовсе не для того, чтобы вспомнить давно канувшее в Лету былое, а чтобы подчеркнуть свое феерическое настоящее и еще более ослепительное будущее.
То, что она выходит замуж за английского виконта, Ирина напоминала без устали. Как и о том, что виконт – это не просто мелкопоместный дворянин, какой-нибудь вам баронет (при слове баронет Вика вспоминала бывшего таковым сэра Чарльза Баскервиля, того самого, с чьей загадочной кончины в окруженном болотами родовом поместье и началась ее самая любимая детективная повесть), а аристократический ранг намного выше барона, но чуть – буквально чуть! – ниже графа.
А это не просто дворянство Соединенного Королевства, а высшая его каста. И к ней Ирина в скором будущем намеревалась принадлежать.
– Спасибо, – ответила ей тогда Вика. – Вы с Фредди очень добры, однако я уже давно хотела выбраться в Лондон. Да и тебя повидать тоже…
Первая фраза была правдой, вторая… Ну, не совсем чтобы и ложь, однако Вика понимала, что ее вызвали из Питера для того, чтобы она в полной мере могла проникнуться скоростью и высотой социального взлета подруги. Так что она решила, что Ирина, как и все, имеет право на свои маленькие слабости, и если подруге так важны все эти аристократические прибамбасы и игры в даму из высшего общества, то она охотно будет исполнять отведенную ей роль.
Роль невзрачной, не самой красивой, уж точно не обладавшей тонким вкусом подруги из России, которая с одним чемоданом прибыла на свадьбу сезона новоявленной виконтессы Грейсток.
Виконтессы, чей муж по иерархическому дворянскому рангу выше барона, но – совсем чуть-чуть! – ниже графа.
Совсем-совсем…
– Извини, мне надо было сначала в отель заехать, оставить чемодан там, однако у них заселение только с двух…
Вика, ничуть не стесняясь, называла вещи своими именами, а Ирина, которая на ее месте изобрела бы совершенно романтическую историю, отчего она прибыла в гости с чемоданом, хотя и намеревалась жить в отеле, всплеснула руками, и Вика заметила у нее на пальце огромный, сверкнувший нестерпимым блеском в лучах майского солнца треугольный камень, впаянный в массивную затейливую платиновую оправу.
– Ах, какие пустяки, Вичка! Ты, как всегда, такая непосредственная, такая прямая, такая свежая. И, поверь, это прекрасно! А то все эти знакомые Фредди, считающие меня, естественно, парвеню, к тому же парвеню из России, расточают сахарные комплименты, а за моей спиной говорят гадости и распространяют жуткие сплетни…