Гордость и преступление
Шрифт:
Топографию Лондона Вика, всегда тщательно готовившаяся к отпускным поездкам, которые за последние десять лет можно было пересчитать по пальцам одной руки, причем задействуя далеко не все пальцы, изучила заранее, да и трехзвездочный отель, оказавшийся хоть и небольшим, но крайне уютным, выбирала так, чтобы оттуда можно было без особых проблем добраться до располагавшегося неподалеку Гайд-парка.
Оказавшись в парке через десять минут быстрой ходьбы, послужившей разминкой, Вика, вставив наушники и включив на смартфоне начитку
Зрительная память у нее была отличная, пульс в норме, настроение по причине разливавшегося над британской столицей золотистого солнца великолепное, однако Вика никак не могла сконцентрироваться на книге.
Отчего-то в голову лезли обрывки вчерашних разговоров. И не давала покоя попытка Ирины свести ее если не с пожилым лордом, которому требовалась жена «синий чулок», так с отправившимся с ними вчера в паб средних лет американцем Майклом, который уже больше сорока лет жил в Лондоне: хоть и без титула, он был более чем обеспеченным инвестбанкиром, увлекавшимся к тому же теорией струн, о чем они и проговорили с Викой весь вечер.
А когда американец отправился на улицу, дабы перекурить, Ирина, подобравшись к подруге, зашептала на ухо:
– Майкл от тебя без ума! Мне даже Фредди уже все уши прожужжал, что таким его еще никогда не видел. Знаешь, сколько у него денег? Не меньше полумиллиарда – в фунтах! Отличная партия, просто отличная! И что главное, не женат и не был, и без детей – Вичка, надо брать!
Вот это общаговское «надо брать!» и претило Вике больше всего. Поэтому, когда Майкл, на редкость быстро вернувшись, продолжил научную дискуссию, а потом его рука словно случайно скользнула ей на коленку, Вика, сбросив потную длань инвестбанкира с состоянием в никак не меньше полумиллиарда в фунтах, извинилась, сказала, что устала из-за перелета и что ей пора. И, отвергнув попытку банкира Майкла проводить ее до отеля, покинула паб.
Наращивая скорость, Вика скользила взглядом по немногочисленным ранним спортсменам и думала о том, что Ирина, быть может, даже и права. И что надо брать!
И не потому, что у Майкла полмиллиарда – на это как раз ей было глубоко наплевать, хотя Ирина никогда бы ей не поверила, более того, никогда бы не поняла: как это – наплевать на полмиллиарда фунтов, которые могли примирить ее с отсутствием у уроженца Айова-Сити Майкла дворянского титула. Тем более что не требуется сразу заключать брак, а если и заключать, то наверняка с брачным договором, по которому ей ничего никогда не достанется…
Вика и не хотела, чтобы доставалось. Просто впервые за долгие годы, вероятно, даже за все время, в ней проснулся интерес к человеку, к собеседнику, к мужчине. Не краткосрочный, а, кажется, долгоиграющий и основанный на странном, внезапно возникшем в районе солнечного сплетения чувстве, которое вполне может оказаться тем, во что она не верила, над чем смеялась, что отвергала и существование чего подвергала сомнению…
А что, если это люб…
Резкий удар в грудь, в это самое солнечное сплетение, чуть не сбил Вику с ног – она, задумавшись и замечтавшись из-за мужчины (чего
Вскрикнув от боли, Вика замерла, спортсмен обернулся, и она заметила перед собой конопатое лицо с густой рыжей бородой и пронзительные серые глаза.
– Извините… – пробормотала Вика, только затем осознав, что произнесла это по привычке, конечно же, по-русски. И затем быстро перешла на английский: – Извините, сэр. Я задумалась, не увидела вас. Мне очень жаль…
Пристальный взгляд пронзительных серых глаз, который вперил в нее бородач (далеко не старый, как поняла Вика, вероятно даже, молодой еще парень, просто выглядевший из-за растительности на лице старше своих лет – против бород Вика ничего не имела, тем более в компьютерной сфере почти у всех, с кем она имела дела, присутствовал подобный мужской «аксессуар»), чуть смягчился.
– Это я, мэм, прошу меня извинить. Завязывал шнурки прямо на дорожке, это неправильно. Просто в этот час, тем более в субботу, здесь мало людей. Вот и привык, что…
– Что никто на вас не налетает? – спросила Вика, продолжая растирать грудь.
– Вам больно? – осведомился бородач, заметив ее жест. – Как вы себя чувствуете? За грудиной боли нет?
Вика покачала головой, а бородач, снова извинившись, быстро кивнул двум атлетическим типам, которые разминались неподалеку и явно планировали к ним присоединиться. Те, заметив его знак, продолжили гимнастику, впрочем, не сводя с них взгляд.
Вике сделалось не по себе. Впрочем, чего она могла бояться в самом центре британской столицы – уж явно не этого бородача. А вдруг это маньяк?
– У меня имеется образование армейского санитара. Так что, если вам требуется медицинская помощь… – произнес он, но Вика снова покачала головой:
– Нет, спасибо. Со мной все в порядке…
Она вдруг заметила, что на внешней стороне ладони бородача выступила кровь.
– У вас рана?
Бородач, посмотрев на ладонь, спрятал ее за спину.
– Ничего страшного…
– Ах, я вас толкнула, и вы ободрали кожу о камешки на дорожке. Мне очень жаль…
– Ничего страшного, поверьте мне. Я это переживу.
Ну и разговор, как будто из видеоурока!
Вика чувствовала некую скованность со стороны бородача. Ну что же, если все хорошо, то пора разойтись и продолжить пробежку. Ну, или завершить и вернуться по домам. Однако странно, что ни он, ни она не делали это, продолжая стоять и смотреть друг на друга.
За грудью у Вики вдруг что-то защемило, а она инстинктивно поднесла руку, и бородач произнес:
– Нет, вам все же надо обратиться к врачу. Хорошо, что тут рядом один имеется…
Он кивнул атлетической парочке, и один из типов, подойдя к ним, получил от бородача лаконичную инструкцию «помочь леди».
Именно что получил инструкцию – дружелюбным ровным тоном, но от этого не менее безапелляционно.
Тип принялся мерить ей пульс, а Вика, терпеливо позволив сделать это с собой, все же вырвала у него из рук свое запястье и сказала: