Горец-завоеватель

Хауэлл Ханна

– Моя женщина цела и невредима, и поэтому я милостиво обойдусь со своими пленниками, – сказал Сигимор Мартину. – Убирайтесь отсюда поскорее. Я не позволю вам ни собирать убитых, ни поить своих лошадей. Бегите, спасайтесь и не останавливайтесь до тех пор, пока не пересечете границу Шотландии. Мое настроение может испортиться. Ранульф будет вас сопровождать, чтобы по дороге вас не убили наши люди. Тейт, Джилберт, тоже поезжайте с ними, и если они попытаются взбунтоваться, убейте их.

Сейчас Сигимор только воин, подумала Джолин. Его голос звучит холодно и твердо, в нем не чувствуется ни снисхождения, ни жалости. Джолин видела, как Сигимор убил Гарольда – легко и спокойно.

Это должно было бы насторожить ее. Ведь получается, она знает своего мужа только с одной стороны. То, что ей открылось в нем сегодня, Джолин никогда раньше не замечала. Но, как ни странно, в эту минуту она гордилась им. И гордилась тем, что этот мужчина принадлежит ей. Сигимор присел перед ней на корточки и нежно провел рукой по ее щеке. Той рукой, которая с такой безжалостностью минуту назад убила врага. Джолин с трудом подавила в себе желание броситься в объятия мужа и поцеловать его.

– Он тебе ничего не сделал? – спросил Сигимор.

– Нет, Мартин смог убедить Гарольда сохранить мне жизнь, чтобы затем диктовать вам свои условия. Мартин надеялся выбраться из всего этого живым. Впрочем, он и получил то, что хотел. – Джолин выглянула из-за надгробия и посмотрела в зал – там, у каменной стены, в углу лежали трупы Барбары и Клайда. – Боюсь, вот только леди Барбаре и ее компаньону не повезло.

Сигимор тоже посмотрел на трупы, а потом приказал своим людям вынести их из подземелья.

– Дональд хочет забрать их домой.

– Он, вероятно, сразу понял, чем закончится сделка с Гарольдом.

– И в то же время он отказался помочь тебе.

– Но он помог тебе. Разве не так?

– Да, он помог, но только после того, как я задал ему правильный вопрос. Почему ты улыбаешься?

Джолин отдала мальчика только что подошедшему к ней Тейту и снова посмотрела на Сигимора.

– Дело вот в чем. Он дал Барбаре клятву не говорить тебе о том, что это она увела меня и Рейнарда. При расставании с ней Дональд с особой тщательностью подбирал слова, и повторил свое обещание пару раз. Он просто не имел возможности ответить на твой вопрос прямо. Следовало спросить его так, чтобы он мог все объяснить тебе и не нарушить при этом данного Барбаре обещания. Я ни в чем не виню его. Просто так сложились обстоятельства, и эти обстоятельства были и против него. Ведь он тоже подвергался опасности.

Сигимор с пониманием кивнул и помог Джолин встать. Затем он обнял ее, на несколько мгновений задержал в кольце своих рук, прижался щекой к ее волосам и вдохнул ее запах. Она почувствовала, как исчезают остатки ее страха. Потом Сигимор снял со стены факел, взял Джолин за руку и повел ее за собой по ступеням к выходу. Своим людям он приказал вынести трупы из склепа, обыскать их и, если найдутся какие-либо ценные вещи, все забрать.

Джолин обняла рукой Сигимора за талию и прижалась к нему. По дороге она во всех подробностях рассказала ему о том, что произошло в спальне Барбары. Единственное, о чем она умолчала, так это о кузене Роджере, который сейчас находился поблизости от Дабхейдленда. Джолин отложила этот разговор потому, что он подвел бы ее к необходимости принимать решение – оставаться ей с Сигимором или уезжать в Англию. А сейчас ей так хотелось просто немного расслабиться, отдохнуть, почувствовать себя свободной и побыть... с Сигимором.

– Твой кузен Уильям рассказал Гарольду о том, что мы поженились, – проговорила Джолин, выходя из подземного коридора. От нескольких глотков свежего воздуха у нее вдруг закружилась голова. – Гарольд сказал, что он пытал Уильяма и замучил его чуть ли не до смерти. Он даже не удосужился посмотреть, умер священник или нет. Никто этого не знает.

– Я

позабочусь об этом, – сказал Джилберт. – Если будет надо, мы отвезем Уильяма в Скарглас, Фиона и Маб полечат его.

– Хорошо. – Сигимор одобрил это предложение. Джилберт махнул рукой и заторопился к своей лошади. – Подозреваю, что это не единственная жертва Гарольда, но мы уже ничего с этим не можем поделать.

– Разумеется, – со вздохом проговорила Джолин. – За Гарольдом тянется кровавый след через всю Шотландию. Его давно следовало убить. Но к нему было трудно подступиться – его всегда защищало высокое происхождение.

– Да уж, бедняка при малейшем подозрении тут же вздернут на виселицу. А богатый может творить свои черные дела до тех пор, пока его не схватят с руками, до локтя перепачканными кровью. – Сигимор сел на свою лошадь и посадил впереди себя Джолин. – Я все еще в хорошем расположении духа. Пусть Дональд переночует в замке.

– Ты просто святой, мой дорогой муж, – со смехом проговорила Джолин и посмотрела на Сигимора. Сигимор счастливо улыбался.

Джолин прижалась к мужу спиной. Она все еще не верила в то, что Гарольд уже не гонится за ними, что его просто нет. И больше ни ей, ни Рейнарду ничто не угрожает. Никто больше не приставит к ее горлу нож, и зловещая тень больше не накроет ее ночью.

Правда, теперь возникали другие проблемы, которые надо было как-то устранять. Например, Роджер... Так или иначе, очень скоро ей придется делать свой выбор. И этот выбор может разрушить ее счастье. Но пока у нее есть время до восхода солнца. Пока она может сделать вид, что все хорошо, что все по-прежнему и не о чем беспокоиться.

Глава 18

Джолин опустилась в горячую воду и сразу почувствовала приятное расслабление. Витавший в комнате аромат лавандового масла усиливал разливавшееся по телу ощущение спокойствия и безмятежности. Веки вдруг отяжелели, не хотелось даже шевелиться. И, тем не менее, тревожные назойливые мысли никак не уходили. Со смертью Гарольда долгожданного облегчения не наступило. Получалось, что одни тревоги уступили место другим. Джолин по-прежнему продолжала решать свои внутренние проблемы, и эта меланхоличная задумчивость, погруженность в себя не ускользнула от Сигимора. Но он ни о чем ее не расспрашивал. Сигимор верил, что ее состояние является последствием нервного перенапряжения.

Джолин знала, что сегодняшняя ночь – ее последняя ночь с Сигимором, и от этого ей все время хотелось плакать. Рейнард еще совсем маленький, и без нее ему будет слишком сложно выжить. А она поклялась своему умирающему брату, что позаботится о его ребенке. Если она отдаст Рейнарда кому-то из своих родственников, то будет все время мучиться. Ведь для Рейнарда она стала настоящей матерью, а матери не отдают своих детей на попечение родственников, пусть даже эти родственники весьма достойные люди.

Время от времени Джолин хотелось поговорить о Рейнарде и о Роджере с Сигимором, но что-то ее удерживало. Может, она просто боялась, что Сигимор уговорит ее остаться в Дабхейдленде, забыть свой долг и отказаться от Рейнарда. И еще больше этого Джолин боялась, что Сигимор не станет просить ее остаться, что он воспримет ее отъезд как должное.

Выйдя из ванны, Джолин вытерлась и надела роскошную шелковую рубашку, подаренную ей Фионой. Девушка почувствовала, как к ее горлу подкатил ком, а глаза затуманились от слез. Никогда больше она не увидит и Фиону. Не увидит и добродушное веснушчатое лицо Фергуса. И не услышит голос старой Нэнси, упрекающей Сигимора за то, что он ведет себя как ребенок. Не увидит никого ни из Камеронов, ни из Макфингелов.