Горизонты безумия
Шрифт:
Один лишь Юрка упрямо шагал впереди, как бесстрашный проводник, держась на некотором расстоянии. Временами он останавливался и поджидал отстающих друзей – таймеров больше не было, а потому уповать приходилось лишь на собственное зрение. В такие секунды затишья Юркиных шагов, группа резко ускорялась, передвигаясь гуськом, след в след, силясь поскорее сократить расстояние. Затем Юрка вздыхал в ночи, и размеренное движение возобновлялось.
– Смотрите, – прошептал Ярик, невольно разрывая цепь; Вадик тут же недовольно засопел.
– Чего вытворяешь? – так же шёпотом попенял он. – Сейчас потеряемся, чего доброго,
– Да ты глянь! – не унимался Ярик.
Димка машинально закрутил головой по сторонам.
Сделалось заметно светлее. Но небо по-прежнему оставалось чёрным. Свет исходил от земли. А может, из-под неё... Сначала тусклая дымка, стелющаяся вдоль кочек, разглядеть которую можно только на фоне силуэтов деревьев. Затем что-то похожее на зимнюю вьюгу закружилось между стволов и пошло веретеном, словно кто-то незримый ткал в ночи загадочный узор. И всё это – в полнейшей тишине!
– Свет, мне страшно, – пропищала рядом Иринка.
– Что это такое? – спросила Светка.
– Понятия не имею, – отозвался Вадик и сам опуская руки. – В жизни не видел ничего подобного.
А веретено тем временем развернулось на девяносто градусов и ковырнулось наземь незримым покрывалом. Снова спустился абсолютный мрак. Да такой, что трудно удержать равновесие. Кажется, куда ни ступи, – всюду разверзлась бездна. Один неверный шаг – и всё закончится головокружительным падением. Падением в никуда.
Димке невольно вспомнились приключения в местном «планетарии». Он даже голову запрокинул, силясь уловить перезвон штативов и зеркал. Но ничего не услышал – здесь и сейчас всё было взаправду. И страхи были самые что ни на есть реальные: скрывающиеся в черноте, крадущиеся, тянущие к ногам гибкие хвосты.
Димка зацепился за корягу и полетел носом в грязь.
– Эй, с тобой всё в порядке? – пришёл на помощь Вадик. – Под ноги смотри.
Димка собирался уже взвиться – ну, какое тут, «под ноги смотри»?! – как вдруг понял, что мрак снова отстал. Тогда он медленно поднялся, опираясь на руку Вадика.
С редких стебельков осоки срывались невесомые пушинки – точно искорки костра в ночи, только голубоватого оттенка, – сбивались в хороводы, кружили, поднимаясь всё выше и выше. Отдельные хороводы собирались в скопления, объединялись в целые системы, внутри которых, на первый взгляд, царил самый настоящий беспорядок. Однако если приглядеться более внимательно, становилось ясно, что каждая искорка играет свою партию: ведёт или оказывается ведомой, танцуя у более решительного партнёра. А никакого намёка на ветер по-прежнему не было! Искры порхали сами по себе, хороводы кружились под действием собственных инерционных сил, системы и вовсе вытворяли невиданные пируэты, смысл которых, скорее всего, заключался в ещё не выведенных на Земле уравнениях. И всё это движение – в обход повисших в темноте сучьев – те, если бы даже захотели схватить одну из искорок, – вряд ли бы смогли. Всё было задумано именно так. Незримый сценарист просчитал все возможные варианты развития событий, а чудо-режиссёр воплотил придуманный сюжет в жизнь. Точнее в невиданный танец непонятных сгустков энергии, а может мыслящих существ – ведь об этом мире Димка практически ничего не знал.
Судя по выражению лиц, и ребята не знали, с чем именно столкнулись... а оттого сделалось вдвойне не по себе.
– Чего замерли? – сухо спросил Юрка. – Идёмте. Пришли уже, считай.
– Юр, а что это такое? – спросила Иринка, восторженно хлопая ресницами.
Юрка хмыкнул.
– Огни.
– Что?! – Светка отдернулась от очередного скопления, подлетевшего на расстояние вытянутой руки.
– Но они же не такие, как описывают... – растянуто проговорил Вадик.
– Разные бывают, – отозвался Юрка. – Такие, маленькие, тут, у Игната, целыми роями вьются. Особенно на день летнего солнцестояния...
– Так сегодня же канун Ивана Купалы! – воскликнул Ярик, непроизвольно заигрывая с одним из огоньков.
Светка долбанула по руке.
– С ума сошёл?! Они же людей в топи губят!
– Так эти вроде совсем не такие...
– Конечно, не такие.
Все синхронно обернулись.
Димка чуть дух не испустил. А когда всё же вдохнул, понял, что не может дышать. Такое ощущение, что в грудь бил шквалистый ветер, хотя вокруг по-прежнему царило полное затишье.
Странно.
Чуть в стороне сгорбился маленький старичок. В сказках таких называют лесовичками. Скорее всего, именно лесовичком и был. Хотя и звучит глупо, других аналогий в голове просто не возникало. То ли от страха, то ли от неожиданности, то ли ещё по какой другой причине – Димка сказать с точностью не мог, – но мозг настаивал на своём. Да и одет старичок был под стать: на ногах – галоши, широкие штанины заправлены в носки – видимо, чтобы не запачкались, – фланелевая рубаха, с закатанными по локоть рукавами, подпоясана красной бечевкой, волосы торчат во все стороны, на круглом лице – борода и усы. В одной руке – посох, в другой – керосиновая лампа с закопченным стеклом, так что света от такого светильника – кот наплакал.
В остальном, обычный человек, каких сотни. Только за последние дня два-три Димка уже настолько привык к странностям, что и сейчас ожидал любого подвоха.
– Игнат, – Юрка поманил ребят за собой. – А мы как раз к тебе.
– И очень вовремя, – кивнул старичок, переминаясь с ноги на ногу. – Медлить нельзя. Началось...
– Что началось? – с вызовом спросила Светка. – Может объясните, вообще, что происходит?
Игнат кивнул.
– Чего ты начинаешь?! – осадил девочку Юрка. – Правила хорошего тона нам не писаны?
– Кто бы говорил! – огрызнулась Светка, оттягивая любопытную Иринку от стайки вьющихся огоньков.
– Так, значит, огни бывают разные? – уточнил Вадик.
Старичок улыбнулся.
– Да, разные. Есть добрые, есть злые. Одним всё больше хочется пошутить или поиграть, но есть и такие, которые прикидываются дружелюбными, хотя на деле являются подлецами.
– Как люди, что ли? – не сдержался Ярик.
Юрка назидательно отвесил подзатыльник.
– Ты чего?! – обиделся Егорка.
– А чего перебиваешь? Человек же объясняет!
– Не надо, Юра, – Игнат поманил посохом ребят к себе. – И так много зла на этом свете. Не уподобляйся ему, иначе будет совсем худо.
– Это ведь и есть люди, – не то спросил, не то сказал Вадик.
– Сбрендил, – Ярик покрутил пальцем у виска.
– Отнюдь, – вздохнул Игнат, наблюдая за искрящимся скоплением, подлетевшим к его тусклой лампадке. – Это то, что остаётся от вас. От тех, кого так и не отпустили.
– От нас?! – Светка совсем поменялась в лице.