Горизонты. Сборник яркой современной фантастики
Шрифт:
– Он был достойным солдатом и погиб, выполняя долг. Надеюсь его пример научит вас кое-чему. У нас есть приказ: беречь барона до аудиенции. Потом, Вальдкеп, скорее всего, не жилец, но это уже не наша забота. Наша – чтобы он дожил до того дня, когда сможет явиться пред очи его величества императора. Николсон! Принимай командование отрядом вместо сержанта. Составь график дежурств с учетом… боевых потерь. Вольно. Разойтись.
После этого он развернулся и деревянной походкой ушел к себе в комнату. Мы же уставились на Никлсона, который неожиданно получил повышение.
– Повторяю для особо тупых, – сказал
А потом криво ухмыльнулся и положил на стол немного денег.
Кто-то сбегал за выпивкой, и мы принялись топить шок в алкоголе. Получалось плохо.
Черные тучи рванулись навстречу.
Я ведь солдат – отмахнусь, не замечу.
Сердцем на штык, полоснуть по врагу,
Скоро приду на небесное Вече…
Заунывное пение Кравица хорошо усыпляло утомленный алкоголем мозг. Но заснул я только перед рассветом.
На утро служба продолжилась. Мы по очереди стояли перед входом в апартаменты барона и проверяли каждого, кто хотел войти. Чтобы Вальдкепа снова не попытались отравить, нам прислали рядового Аревича. Он пробовал всю пищу, предназначенную Вальдкепу, и каким-то образом определял, отравлена она или нет. К штурм-отряду нашему этот «дегустатор» приписан не был, караул не нес, поэтому и возиться с ним никто не хотел. Какое-то время он потерся рядом с нами, потом отправился в сторону кухни, и оттуда уже не вернулся. Видать и жал там, в обнимку с кастрюлями. А нам приходилось часами простаивать у проклятой двери, ждать, пока нас не сменят.
– Ладно, парни, Вы тут дежурьте, а я пойду отдохну, – довольным голосом произнес Кракен и направился явно не в комнату.
– Опять горничным мешать? – недовольно спросил я.
– Не твое дело, сынок, – ухмыльнулся этот урод и пошел прочь.
На всех смерть сержанта повлияла по-разному. Я был подавлен. Дэнни сердит. Кравица такой ерундой, похоже, прошибить было трудно. Он вел себя так, будто ничего не случилось. Лейтенант утром куда-то ушел, потом вернулся и затаился в своей комнате. Здоровяк Клюв почти все свободное время проводил за чисткой оружия. Ирвин беспокойно ходил из угла в угол. А Мерль уже трудился на любовном фронте. При сержанте он всегда был в отряде только вторым по части баб, теперь же стал номером один. Меня это, признаюсь честно, прямо-таки бесило. Так пользоваться смертью своего товарища? Отвратительно.
– Кр-р-ракен, – недовольно буркнул я.
Как мне рассказывали, наш боевой коротышка Кравиц как-то пошутил на его счет. Мол, Мерль, как только девушек увидит, сразу щупальца во все стороны распускает и айда в погоню. Настоящий кракен. Было удивительно, как не совпадали смазливое лицо Мерля и слово "Кракен", поэтому, естественно, отделаться от этой клички Эдвард уже не сумел. Что и говорить, Кравиц подбирал отличные прозвища.
До конца моей вахты у дверей комнаты барона оставалось каких-то жалких пятнадцать минут, когда к барону вдруг пришел посетитель. Стройный молодой человек в униформе почтальона принес посылку и объявил, что должен передать ее Фридриху фон Вальдкепу в руки. Мне до этого обыскивать людей еще не приходилось, поэтому
– Покажите, пожалуйста, что в коробке.
– Извините, господа, но это предназначено барону лично.
– Ради бога, – пожал плечами Ирвин, – отдашь ему. Но содержимое показать ты должен. Иначе не пустим.
Подумав некоторое время, почтальон нехотя кивнул:
– Хорошо. Но только в присутствии барона, – а затем, чуть тише, добавил: – Иначе с работы могу вылететь.
– Бэримор! – заорал Ирвин. – Позови своего хозяина! Ему посылка!
Я уже не помню, кто дал баронскому слуге такое прозвище, и откуда оно вообще взялось, но прилипло намертво. Наверное, опять Кравиц постарался. Больше некому.
– Я слышу вас господа, – отозвался невозмутимый Бэримор, – сейчас позову. Вы можете зайти.
Мы с Ирвином и почтальоном не преминули воспользоваться приглашением. Где-то с минуту слуги не было. Затем он появился и объявил:
– Его превосходительство не может подойти. Он распорядился отдать посылку мне.
Почтальон заметно занервничал:
– Но у меня приказ. Я должен… Прямо в руки… подпись…
– Не переживайте об этом, сэр, – отозвался Бэримор. – Я умею расписываться за господина барона так, что никто не отличит.
– Ну, вот и ладушки! – обрадовался Ирвин. – Открывай, мы должны проверить. Вдруг там бом…
– Хорошо, – сдался почтальон. – Так и быть. Берите посылку, черт с ней. Только распишитесь.
И протянул бланк Бэримору. Тот поставил большую закорючку и вернул бумагу.
– Благодарю, – коротко поклонился почтальон. – Только не забудьте отдать коробку барону.
И вышел.
Я не знаю, что бы было, открой посылку кто-нибудь другой. Не Ирвин. Внутри оказалась изящная небольшая статуэтка какой-то северной королевы древности. Щупальца, разные жуткие лица, какие-то надписи. И больше ничего. Кто же знал, что Ирвин так любит всякий старинный хлам. Он, забыв обо всем, понес статуэтку к окну – рассмотреть получше. Покрутил, повертел.
В следующую секунду раздался мелодичный звон, и нас с Бэримором просто сдуло. Мы впечатались в стену и рухнули на пол. Рука зверски болела, но меня больше волновало, что случилось с Ирвином.
Калеудское минное заклятье заморозило пол комнаты. Ирвин оказался в эпицентре, его просто разорвало ледяным взрывом, разметало маленькими красными льдинками по ковру. Я отделался небольшими ожогами, Бэримора и вовсе почти не зацепило. Так, пара ушибов.
Это уже позже мы сообразили, видать, убийца просто рассчитывал, что так долго в руках вертеть статуэтку будет уже сам барон. Кто же знал, кто знал…
Голова гудела набатным колоколом. Перед глазами вновь и вновь вставала жуткая картина мозаики из красных льдинок. Мне тогда некстати вспомнились рассказы одного старого майора из учебки. Ему когда-то довелось повоевать в Коралловом княжестве. Он говорил, что встречал огромные мозаики из разноцветного песка. Зачем коральцы их делали, он не знал, но… Одним словом, в голову лез всякий бред.
Где-то на фоне бубнил Кравиц. Как обычно. Думаю, если бы не он с его неистощимым оптимизмом, я бы с ума сошел. Да что там, все бы сошли.