Горькая кровь

Кейн Рейчел

Майкл издал шипящий звук, как у очень злой и опасной змеи, и мелькнул из виду на задний двор. Шейн проследил за ним взглядом, но следом не пошел; вместо этого он взял сумку, которую держала Клэр, и стал перебирать содержимое. Он протянул Еве нож, дал Клэр другую бутылку с серебром, а для себя - бейсбольную биту, регулярно использующуюся, кроме того, шесть дюймов на ее конце были покрыты серебряной пластиной.

– Умер бы, чтобы испытать это, - сказал он и послал им обеим натянутую, дикую улыбку.
– Разгромит!
– в качестве эксперимента он замахнулся ей, кивнул и опустил на правое плечо.
– Ты в порядке,

Ева?

– Это был мой любимый халат, - сказала она. Ее голос дрожал, но это было от гнева в той же степени, как и от страха, подумала Клэр.
– Черт возьми. Это же винтаж!

Шейн все еще вглядывался в сторону дома, за которой исчез Майкл. Ему явно было интересно, должен ли он вернуть его. Клэр положила руку ему на плечо, чем привлекла его внимание, но лишь на секунду.

– Ева полностью облила лицо Пенифитера этим, - сказала она и подняла бутылку.
– Он получил инвалидность, а Майкл действительно разъярен.

По крайней мере из-за этого спина и плечи Шейна немного расслабились.

– Я не хочу оставлять вас здесь одних, - сказал он.
– Огонь снаружи. Зайдите обратно внутрь и запритесь. Идите.

– А что насчет вас, парни?

– Если вы услышите, как мы зовем своих мамочек, можете идти спасать нас, но, эй, Ева, ты наполовину голая и истекаешь кровью.

Для Шейна был отличный момент, а когда Клэр взглянула на нее, то увидела, что Ева сжимает в руке нож так, что побелели костяшки, и ужасно дрожит. Было холодно, и у нее начинался шок.

Клэр взяла ее за руку и повела вверх по лестнице. Шейн наблюдал, пока они не дошли до двери, затем кивнул головой и умчался в темноту, держа биту наготове. Она толкнула дверь и торопливо завела Еву внутрь, затем притормозила и взглянула на то, что было прикреплено к дереву.

Она предположила, что это было письмо Пенифитера, потому что прочитать было трудно, заостренное, написанное неприятным коричневатым цветом чернил, которые вполне могли оказаться кровью.

Оно гласило "Сделано по приказу Основателя", и было глубоко приколото к дереву гигантским ножом, похожим на охотничий.

Клэр раскачивала его вперед и назад, пока не смогла вытащить из поверхности двери, сложила листок бумаги и заперлась дрожащими пальцами.

Ева стояла прямо за ней с непроницаемым выражением лица. Ее все еще трясло.

– Это смертный приговор, не так ли?
– сказала она.
– Не лги, Клэр. Ты не хороша в этом.

Клэр даже не пыталась. Она подняла нож.

– С другой стороны, - сказала она, - они оставили нам оружие. И оно острое.

Честно говоря, это действительно было слабым утешением. И в конце концов, после того, как Майкл и Шейн вернулись без Пенифитера, который умудрился сбежать, спасаясь, несмотря на довольно хорошее избиение от этих двоих, никто не чувствовал желания праздновать.

Или спать.

Утро принесло свет и тепло, но не очень много уверенности; полицейские прибыли и собрали показания, осмотрели повреждения дома и сфотографировали косые полоски на руках Евы (которые после осмотра в больнице, к счастью, оказались не столь глубокими, как казались).

Полиция отказалась включать порчу винтажной одежды Евы как отдельный акт вандализма. Они также разыграли из себя идиотов, будто не знали, кем был Пенифитер, или даже что вампиры вообще существуют, хотя оба мужчины носили браслеты

защиты у всех на виду. Типично. Когда-то Клэр могла назвать кое-каких детективов полиции Морганвилля, у которых была репутация беспристрастных... но сейчас никого из них уже не было. Ричард Моррелл был шерифом полиции, прежде чем стать мэром, и он был справедливым, Ханна была прекрасна в той же роли, но теперь Ричард умер, а Ханна беспомощна, чтобы что-то предпринять.

Сделано по приказу Основателя. Это говорило... о многом, на самом деле. Это означало, что любая претензия от них четверых приводила к официальной отмене безопасности в Морганвилле.

Клэр осталась с Евой на столько, на сколько могла, но ей нужно было на занятия, ее средний балл итак был под угрозой; она схватила свою сумку с книгами, быстро поцеловала Шейна и бегом помчалась в Техасский Университет Прерий. Ничего не должно было произойти в течение дня, по крайней мере в вампирском квартале. Утро уже прилично вышло из-за горизонта, и ей нужно было совершить свою привычную остановку, чтобы выпить кофе и осилить последние сотню ярдов пробежки, чтобы приступить к своему научному заданию, вверх по лестнице и вниз по длинному, безликому коридору к классу с небольшой исследовательской группой. Сегодня была термодинамика, предмет, который ей обычно нравился, но сегодня она была не в настроении для теории.

В основном это был день прикладных наук - например, какое количество топлива нужно, чтобы сжечь дом. Клэр проскользнула на свое место в классе, заработав неодобрительный взгляд от профессора Карлайла, который не сделал паузу в своей вступительной речи.

Пенифитер был тем, кто напал на них, но это не значит, что он действовал в одиночку, он мог бы бросить бутылки с зажигательной смесью в переднюю часть дома, а затем запрыгнуть на крышу, чтобы дождаться их выхода сзади, но, так или иначе, подумала Клэр, это было еще не все. Кто-то был спереди, а вот Пенифитер ждал конкретно Еву. И хотя приносило небольшое облегчение, что она не была главной целью, но все же было тревожно. Ева не была беспомощной, но почему-то была наиболее уязвимой. Возможно это из-за того, что Клэр отчаянно хотела, чтобы для Майкла и Евы все наконец-то разрешилось, и чтобы город прекратил их ненавидеть, и...

– Дэнверс?

Она подняла взгляд от ее нераскрытого учебника; она даже не помнила, как вынула его из сумки. Потеряла счет времени, догадалась она, а сейчас профессор Карлайл - серьезный пожилой человек с коротко стриженными седыми волосами и глазами цвета стали - смотрел на нее с недовольным выражением, явно чего-то ожидая.

– Извините?
– сказала она тупо.

– Пожалуйста, решите уравнение для объектов на доске.

Она сосредоточила взгляд позади него. На доске он написал "Гармонический Осциллятор Функции Секционирования".

– На доске?

– Если хотите, можете выполнить его в замысловатом танце.

Послышался шуршащий смех и ухмылки от десяти других студентов, большинство из которых были кандидатами в учителя; они были, по крайней мере, на пять лет старше, чем она, каждый из них, и она не пользовалась популярностью.

Даже здесь никто не любил всезнаек.

Клэр неохотно поднялась из-за стола, подошла к доске, и написала zHO = 1/(1-e-a/T).

– Откуда?
– спросил он без всякого удовлетворения.