Горькие плоды смерти

Джордж Элизабет

Каролина повернулась к Алистеру.

– На заупокойной службе. Пять дней назад, верно я говорю, дорогой? – уточнила она у мужа.

Тот кивнул и напомнил супруге, что чуть позже – на следующий день, лапонька, – она тоже ходила в дом Клэр. Это было, когда Рори не дала ей достаточно времени забрать оттуда свои вещи.

– Не иначе как она решила, будто я пришла украсть столовое серебро, – заявила Каролина. – Должна спросить вас… сержант Хейверс, кажется?.. – Барбара кивнула. – Уж не хотите ли вы сказать, что Рори… Что она испытала разочарование в любви?

Но ведь такое бывает со всеми нами, не так ли? И мы не… не причиняем объектам нашей любви вреда, не вызываем у них проблем с сердцем и приступами.

– Как раз напротив, – ответила Хейверс. – Рори в больнице.

– Кто-то пытался отправить ее на тот свет, – добавил Нката.

После этих слов воцарилось молчание. Стало слышно, как за окном завывает ветер и барабанит по оконным стеклам дождь. Каролина испуганно вздрогнула. В комнате было зябко. В камин был насыпан уголь, и оставалось только развести огонь. Однако хозяева не потрудились это сделать.

– Вы хотите сказать, что кто-то пытался убить Рори? – выдавила из себя Голдейкер. – Как такое возможно! И зачем?

– В том-то и вопрос, – ответила Барбара.

Шафтсбери, Дорсет

После этого полицейские решили где-нибудь выпить и поэтому отправились назад в город, где в центре обнаружили «Митру». Когда они отнесли на свой столик эль (для Барбары) и лимонад (для Уинстона), Нката первым заметил, что в тот момент, когда они вышли из дома Каролины Голдейкер и ее мужа, им в голову пришла одна и та же мысль.

– Яд – это женское оружие, Барб, – заявил темнокожий сержант.

– Это точно, – согласилась его напарница и, посмотрев на часы, выудила из сумочки мобильник. – Посмотрим, что нарыл инспектор.

Большую часть информации о Рори Стэтем Линли откопал лично. Криминалисты пока не сообщили ему ничего об источнике азида натрия в ее квартире. Техники тоже ничего не сказали о содержании звонков ее мобильника и содержимом жесткого диска ее ноутбука. Но что касается самой Виктории, то Томас переговорил с ее сестрой, от которой узнал, что редактор потеряла свою давнюю любовницу Фиону Рис, которая была убита несколько лет назад. Преступление было совершено в Испании, в районе курорта Коста Брава. Фиона скончалась от множественных ножевых ранений и внутреннего кровотечения из поврежденных органов.

– Они сняли на время летнего отдыха небольшую виллу, – объяснил Линли. – Очевидно, это было довольно уединенное место, раз кто-то осмелился напасть на них.

– Убийцу поймали? – уточнила Барбара.

– Да. Поймали, осудили и дали ему срок. Затем, по словам сестры Рори, она несколько месяцев жила в доме Клэр Эббот в Шафтсбери.

– Каролина Голдейкер утверждает, что Рори была влюблена в Клэр.

– Сестра ни о чем таком не упоминала. «Благодарность» и «близкие подруги» – вот какие слова она употребила, – рассказал Томас.

– Так есть ли какая-то связь между всем этим? – спросила Хейверс, задавая этот вопрос скорее себе, чем Линли.

– Надо подумать, – ответил тот.

Октябрь, 17-е

Шафтсбери, Дорсет

В полвосьмого утра, с мутными от недосыпа глазами, Барбара, спотыкаясь, спустилась вниз

по лестнице дома Клэр Эббот. Поскольку у них были ключи от входной двери, а сам дом не был официально объявлен местом преступления, они с Уинстоном решили, что для дела будет лучше, если они заночуют здесь и с утра пораньше займутся осмотром вещей хозяйки, чтобы собрать как можно больше зацепок для поиска ее предполагаемого убийцы.

По этой причине Хейверс заняла одну из свободных спален на втором этаже, а ее коллега – комнату напротив. Они пожелали друг другу приятного сна примерно в час ночи, после того как провели предварительный осмотр рабочего кабинета Клэр. Барбара намеревалась встать пораньше, но кровать была такой уютной, а стук дождя за окном так убаюкивал, что она мгновенно заснула, как будто провалилась в сон, и всю ночь спала без сновидений.

Теперь же Хейверс спустилась по лестнице и двинулась на запах кофе и жарящегося бекона. Уинстона девушка застала на кухне. Он стоял у плиты, в прикиде для бега трусцой: шелковых шортах, фуфайке с капюшоном, кроссовках и с эластичной повязкой вокруг головы, не дающей поту стекать в глаза. Барбара отметила про себя, что у него красивые ноги.

– Черт побери, Уинни! – воскликнула она. – Так ты вдобавок ко всему еще и бегаешь?

– Вдобавок к чему? – уточнил ее напарник, отвернувшись от плиты, где на сковороде шкворчали ломтики бекона.

– Ты не пьешь. Не куришь. Относительно неплохо можешь защитить себя с помощью ножа. А теперь я вижу, что ты умеешь готовить.

– Не, про нож ты ошиблась, – ответил Нката и потрогал шрам под глазом.

– Но ты остался жив, а это главное. К тому же тот, кто целился тебе в лицо, в глаз не попал. Значит, ты умеешь ловко уворачиваться. И бегаешь быстро. Но я хотела бы знать другое. Куда придет этот гребаный мир, если все начнут думать, что «быть в форме» – что бы это ни значило – это самое главное в этой жизни?

Барбара оглядела кухню. При этом она невольно обратила внимание на чистую столешницу, на которую было выложено содержимое четырех пакетов с покупками. О боже, Уинстон уже не только сходил за покупками, но и разузнал, где здесь супермаркет, который открывается в такую рань!

– Ты, случайно, не купил для меня сладких пирожков? – спросила девушка.

Коллега посмотрел на нее, но ничего не ответил.

– Только не говори, Уинстон, будто инспектор велел тебе кормить меня исключительно здоровой пищей. Твое дело – следить, чтобы я ненароком не перешла границ в профессиональном плане. А то, что я ем, – это мое личное дело. Кстати, где мои сигареты? – Хейверс указала на кухонный стол. – Я вчера вечером оставляла их здесь.

– Я выбросил их в мусорку, – признался Нката.

– Что ты сделал?

– В столовой накрыт стол, Барб. Кофе готов. Давай завтракать.

Прежде чем внять его совету, Барбара извлекла из мусорного ведра пачку сигарет. Напарник действительно бросил их туда, где они лежали под скорлупой от пяти яиц. Вытерев краем футболки, в которой она спала в эту ночь, липкий белок, девушка поплелась за Уинстоном в столовую. Кстати, о футболках. Эту украшала надпись «Разбуди меня, когда такса попросится гулять. Румпельштильцхен».