Горький осадок
Шрифт:
Мы к этому моменту шагали вдоль шумной проезжей части, проходя мимо перекрёстка. Здесь говорить приходилось заметно громче, дабы услышать друг друга. И мы оба незаметно для себя повысили голоса. На той стороне было кафе, куда вела меня новая знакомая.
– А в чём же это заключается?
– уточнил я, продолжая занятную беседу.
– Как это - в чём? Во всём!
– Ну а всё-таки? В чём конкретно? Вот когда ты приходишь к ним, спрашивают ли они как у тебя дела?
– Спрашивают, конечно...
–
– Спрашивают ли, как прошёл твой день?
– не заостряя внимания на её взгляде, задавал я новые вопросы.
– Ну... это реже...
– неохотно отозвалась Люба, поправляя прядь волос на голове.
– Почему же реже?
– Да просто они знают, обычно у меня на работе редко чего-то случается.
– А обязательно должно что-то случиться? Без этого нельзя? Просто так, узнать о тебе и твоей жизни?
– Ну, спрашивают, спрашивают. Я же тебе сказала.
– А интересуются ли твоей личной жизнью?
Услышав данный вопрос, девушка заметно помрачнела. И замолчала.
– Так как?
– не унимался я, шагая подле неё, и ощущая аромат духов исходящий от моей спутницы.
– Интересуются?
Я повторил вопрос, ибо барышня не отвечала.
– Нет, - пробормотала она, наконец.
Лицо её было в тот миг сумрачным.
– Не - е - е - е - т?
– изумлённо вскинул я на неё глаза.
– А почему? Ты же утверждаешь, типа вы - почти одна семья.
Люба тяжело вздохнула. Былой запал куда-то испарился, и теперь единственное, что сквозило в словах и мимике девушки, была грусть. Безграничная и глубокая.
– Ну так что?
– снова повторил я свой вопрос.
– Как же так? Почему?
– Да как тебе сказать?
– не уверенно начала, наконец, Люба.
– Я ведь сама-то не замужем...
– А причём тут замужество?
– улыбнулся я.
– Разве личная жизнь есть, только у замужних?
Девушка устремила на меня напряжённый взгляд, сложно поддающийся определению. Что он означает? Совершенно не ясно. Но, увидев этот взгляд, мне стало жаль её. А ведь жалость мне совсем не свойственна!
– Знаешь что, - ответила Люба глухим голосом.
– Давай не будем на эту тему говорить. Хорошо?
– Хорошо. Тебе она причиняет дискомфорт?
– Да. И потом это слишком сложная и больная для меня тема. Да и к нам с тобой она не имеет отношения.
С этими словами Люба отворила дверь шоколадницы, к которой мы между тем подошли, и первая устремилась внутрь. Я вошёл следом. И огляделся. Людей в ней находилось не много. Большинство столиков стояли пустыми. Приглушённо играла музыка. Пахло кофе и шоколадом. Едва за нами затворилась дверь, как уличные шумы стали казаться мне чем-то нереальным и несуществующим. Невероятно далёким.
– Вот тут намного теплей, - проговорила моя спутница, усаживаясь
– И кофе попить можно.
Я, молча, кивнул, последовав её примеру, и сев напротив. В шоколаднице и вправду оказалось тепло и довольно уютно.
– Ты часто сюда ходишь?
– спросил я у неё.
– В принципе - да. Хожу. Иногда.
Девушка улыбнулась, показав ряд ровных, белых зубов. Здесь я смог разглядеть её получше. Дело в том, что она сняла с себя ветровку, и повесила её на спинку стула. Фигура у Любы и верно была хороша. Стройная. С немного полноватыми бёдрами, и со среднего размера, грудью. Я рассматривал свою спутницу с интересом.
Подошёл вертлявый официант. Люба заказала чашку кофе с шоколадным пудингом. Я от заказа отказался, ибо в ту пору худел, и боялся снова набрать вес. Вскоре ей принесли всё, что она хотела, и наш разговор продолжился в более располагающей (по мнению барышни) обстановке.
– А кем ты работаешь?
– поинтересовалась она, поднеся чайную ложку к губам.
– Осветителем.
– Кем-кем?
– её брови вздёрнулись от удивления.
– Осветителем. На телевидении.
Чайная ложка с кусочком пудинга замерла в руке девушки. Мой ответ стал для неё неожиданностью.
– Осветителем? Никогда ничего о подобном не слышала! И что же это за работа такая?
– Да работа как работа!
– уклончиво ответил я.
– Как у всех. Обычная.
Люба слегка нахмурилась.
– Обычная?
– переспросила она с оттенком недоверия.
Я в ответ кивнул.
– И в чём же она заключается?
– Да просто приходиться ездить на съёмки и выставлять свет.
"Ну конец!
– мелькнуло у меня в голове.
– Сейчас начнёт спрашивать про мою получку!"
Я оказался прав. Девушка помолчала немного, и задала следующий вопрос:
– И сколько вам платят?
Я видел: перед тем Люба замешкалась, дескать, спрашивать о самом насущно важном или нет? Вроде как неудобно. С другой стороны - слишком мелкая я сошка для неё, и миндальничать со мной и темнить - зачем? Ходить вокруг да около? Лучше сразу выведать, пусть и показавшись невежливой, и объяснить мне: я не то, что ей нужно.
Люба пристально смотрела мне в глаза, напряжённо ожидая ответа.
– Мне достаточно, - произнёс я.
Моя собеседница разочарованно вздохнула и отозвалась:
– Ты знаешь, это не ответ...
– А что же тебе нужно?
– Мне нужно знать, сколько ты зарабатываешь.
– Зачем?
Мой вопрос поставил её в тупик. И с ходу она не нашла ответ.
– Ну... как зачем?
– пробормотала Люба спустя полминуты.
– Просто... мне просто хочется знать и точка! А разве эта такая большая тайна?
– Нет, это не тайна. Если так уж тебе не терпится, я скажу.