Горм, сын Хёрдакнута
Шрифт:
– Были. За пять тысяч лет ровно три, Плагго проверил. Последнюю, полторы тысячи лет назад, звали Та-Эуфиле.
Старец принял из рук новопровозглашенной анассы багряный плащ и накинул ей на плечи.
– Кайро, Тира анасса! – вновь воскликнули пресбеус и два схоласта.
Диэксагог довольно вяло присоединился к ним, Леонтоде вроде бы тоже.
– Пошли к страже, – Тира подхватила акакию и уверенным быстрым шагом направилась к выходу из порфирового чертога. – Горо, ты знаешь Ионно? Возьми в сокровищнице сотню номисм, отнеси ему на конистру, и скажи, что если этому евнуху так хочется быть брахилогосом, место скоро освободится. Алекторидео пора в новодарованное имение на покой.
– Горо нужна охрана? – предположил наместник, стараясь
– Никакой охраны, пойду один, как есть. Я зря, что ли, двадцать лет Синим Лезвиям коноплю со скидкой продавал? – отмахнулся ботаник. – Если Ионно согласится, сказать ему, чтоб увел своих с площади?
– Да, когда заслышится стук копыт. Еще передай мою волю. Айпо – изловить и казнить, и проповедников вместе с ним. За голову каждого – двадцать пять тетартеронов. Да… За живого Айпо – тридцать пять.
– А за живых варваров? – уточнил Плагго.
– Варваров убить быстро. Первое, они не набивались мне в мужья. Второе, они чужеземные враги, а не смерды-предатели.
– А вдруг дворцовая стража за тобой не пойдет? – запоздало всполошился Кирко.
– Не посмеют не пойти! – отразил Йеро, сиявший ярче свежеотчеканенной номисмы.
Прежде, чем ответить, Тира приподняла локоть, смотря на переливы плаща.
– Что ж, багрец мне пойдет и как цвет для савана [125] . К тому же на красном кровь не видна.
125
В сходных обстоятельствах, эта фраза была произнесена императрицей Феодорой. Последняя тоже была умницей и красавицей.
Глава 53
– Это что? – перебил Хельги, указав на склон холма, где возвышалась груда камней.
– Здесь погиб великан по имени Пискок Гаур. Это его могила, о. Его никто не мог победить!
– Так как он погиб?
– На склоне камнями завалило.
– А! Рассказывай дальше!
– Ждали они у входа в Гримсфьорд до полудня, а потом с юга на всех парах пришел быстрый корабль, подошел к Йормунрекову, недолго простоял борт к борту, о, и весь флот тут же поднял паруса с черными воронами. К югу пошли, – рассказывал Пенда, одной рукой вцепившись в баран [126] , а другой наклонно держа энгульсейское орудие управления собаками, называвшееся «годе» и напоминавшее удочку с зубчатым железным колесиком на конце.
126
Высокая дуга впереди нарты.
Как именно это колесико побуждало собак бежать быстрее, оставалось для молодого ярла Хейдабира и младшего вождя клана морского змея загадкой. Здоровенные гладкошерстные псы без всякого принуждения неслись, закидывая задние ноги впереди передних, оскалив длинные пасти, и поливая ездоков каплями слюней.
– Что ж Йормунрека всполошило? – Хельги, полустоявший вторым в узком возке, навис над плечом лендманна, чтобы лучше слышать.
По общим размерам и крепости (вернее, хлипкости) постройки, возок больше походил на нарту, чем на телегу. Разница заключалась только в том, что полозья были заменены двумя продольными деревяшками, к которым в свою очередь крепились три оси и шесть высоких колес с узкими железными ободами на спицах из стальной проволоки. Колеса отчаянно тарахтели, все деревянные куски, включая настил, были схлестнуты вместе пугающе тонкими ремнями и гуляли кто куда на каждой неровности, но упряжные собаки тащили ненадежно ощущавшееся сооружение с завидной прытью. Хельги уже заказал умельцам в Динас Малоре такой возок, чтобы погрузить на Губителя Нарвалов и отвезти в Хейдабир. Восторг же Карли по поводу нарты, бегущей по земле, как по снегу,
– Вести с юга, не иначе. – Пенда поправил защищавшие его глаза от пыли и ветра очки, набранные из тонких пластинок кремневого дикаря [127] , оправленных в бронзу. – Там ведь такое началось…
– Что?
– О Нертус, защитница живого! Вы ж не знаете! Едва Килей с Этлавагром рассорились, Йормунрек на Килей войной пошел, а Адальстейн… – имя было произнесено лендманном без особой любви. – Ему на подмогу отправился. Была великая битва у Гафлудиборга. Горм из Йеллинга… о, он ведь родич твой?
127
Старое название одного из видов горного хрусталя.
– Что с ним? Жив?
– Жив, жив! Десять Йормунрековых кораблей в Эгиров чертог за подводным пивом послал, а кормчий его едва самого Йормунрека не утопил.
«Ай да братец,» – подумал Хельги. – «Жаль, что едва не.»
Дорога из Динас Малора, древних врат Завечернего моря, на Глевагард, а по-старому Каэр Глев, Блистающий Замок, долго вилась через поросшие лесом холмы. Некоторые вершины венчали каменные кольца, воздвижение коих, по местным преданиям, предшествовало не только Фимбулвинтеру, но и Вёрдрагнефе, и даже приходу и исчезновению альвов. По другим преданиям, те же альвы вместе с летучими змеями и древними конунгами в рогатых венцах спали как раз в чертогах под каменными кольцами. Туземцы истово полагались на их пробуждение и помощь в случае, если смертный враг вторгнется на землю острова. Ни один альв верхом на змее почему-то не удосужился встретить Ивара с Сигвартом, когда те решили по-соседски обсудить с Элой конунгом цены на брюкву. С другой стороны, старый Рагнар вроде как раз принял смерть от змеи. Еще занятнее, на островах к северу и западу от Энгульсея змей вообще не было. Опять-таки по преданию, беглый раб и друид с непроизносимым именем построил корабль, обтянул шкурами, собрал на него всех змей с островов, и свез неизвестно куда.
На вершине очередного холма вековые дубы полностью обступили высокое, призрачное сооружение, напомнившее Хельги Витбирскую развалину. Подъем кончился, дорога пошла слегка под гору, и псы еще прибавили прыти, так что колесная нарта запрыгала и затарахтела пуще прежнего.
– А это что? – крикнул ярл в ухо Пенде.
– Чертог Нуады Серебряной Руки! – был ответ.
В долине на юго-востоке показалось нечто еще таинственнее на вид, и будь это нечто в несколько раз побольше, оно вполне бы сошло за Вёрдрагнефу или один из городов Альвхейма.
– Глевагард! – крикнул лендманн, указывая вперед и вниз годе с колесиком.
По приближении, впечатление волшебства несколько рассеялось – в каменных кружевах там и сям зияли прорехи, и на многих устремленных к небу строениях недоставало крыш. Древние остовы окружали ухожи недавней постройки, из труб шел дым, стучали топоры плотников и кузнечные молоты. Вокруг самого большого дворца поднимались незаконченные леса, на верхний ярус которых работники на веревках поднимали жерди и горбыли – до края стен оставалось еще сажени четыре.
Грохот колес наконец стих, псы остановились. Хельги перешагнул через обод колеса и ступил на землю. Пенда вставил годе между спиц другого колеса и тоже ступил на землю, сопровождаемый жалобным скрипом дерева и кожи. В других возках путешественники сидели по трое, но лендманн наверняка весил вдвое больше немаленького ростом и неузкого в плечах хейдабирского ярла, хотя, в отличие от последнего, у матерого защитника энгульсейских берегов наиболее широким местом было все-таки брюхо. Вслед за первым возком, подоспели и остальные, с Они и парой ушкуйников, с Аквелленом, Асой, и Ксамехеле, и наконец, с Оксой, парой винландских шаманов, и Длинным Хвостом.