Горм, сын Хёрдакнута
Шрифт:
– Один сперва сам хлебнул меда скальдического дара, отнятого им у великанов, а потом отдал кубок с этим медом нынешнему богу скальдов.
– Так вот почему того бога зовут то Боян, то Браги, а в чаше у него – мед Одина. Незадача, поди, выходит – Одинов первый радетель его же меда не пригубил. Верно Адальстейн заметил.
Кузнец одобрительно глянул на толстяка. Горм кивнул. Обжору и пьяницу Адальстейна легко было недооценить, на чем ленивый, но отнюдь не глупый ярл не раз довольно успешно выезжал. Например, Йормунрек не вешал на него никаких сомнительных заданий из разряда «А укради-ка мне эту корову.» С другой стороны, толстяк уже обеспечил себе место в памяти потомков, подарив Эгилю быстроходный пароходик, в благодарность за что скальд увековечил его такой похвальной драпой, что и про Сигварта или Скьефа никто лучше не складывал. Кроме того, обжора или нет, он
Первые плачущие горожане достигли вершины холма. Пара дроттаров под локти вытащила из толпы старенького тула, шедшего в обнимку с серебряным истуканом бараноголовой змеи. Горм поехал троице наперерез:
– А ну отвели старца обратно!
– Он жрец ложного бога! – возразил один из дроттаров, для убедительности подняв посох.
Хан, чья морда возвышалась над Гормовым стременем, наморщил верхнюю губу, показывая клыки. В целом пес выглядел менее впечатляюще, чем обычно – выстриженная Щеней шерсть еще не успела отрасти, – но служитель Одина с посохом задумался. Этот был, подобно своему богу, одноглаз. Его товарищ продолжал тащить тула к обрыву. Что-то подсказывало Горму, что он перся туда не показывать старикашке вид на залив. Ярл переставил коня, преграждая путь дроттару. Хан глухо зарычал.
Громко, старший Хёрдакнутссон сказал:
– Мы дали клятву сохранить всем жизнь. О клятвах, Один сказал:
«Обещанья давай и крепко держи их! Добро не прискучит. [144] »Потише, чтоб слышали только тул и дроттар, ярл добавил:
– Соглашайся с почетом, а нет… Я твою мертвую тушку отдам троллю на съедение.
Сожранные троллями отправлялись после смерти, естественно, в Тролльхейм, где продолжали сжираться троллями. Фьольнир Ингвефрейссон в ответ на такую угрозу, ясное дело, простер бы вперед руку, ворон на его плече каркнул бы «Штуша-Кутуша [145] !» или еще что-нибудь, и Горм с конем превратились бы, например, в бокра верхом на жаблацмоке. Второй жрец, приставленный к оксибелу, был сильно пожиже закваской, и, похоже, вырос где-то на севере, где троллей боялись. Тем не менее, для сохранения лица, он процедил:
144
«Речи Высокого,» пер. А. Корсуна.
145
Страшный зверь (Б. Заходер).
– Верно, как недавно прознал один не в меру говорливый дроттар по имени Храфси, – неожиданно согласился Горм. – Ну что, пошли обратно?
Возражений не последовало.
Из ворот вышли последние ологитцы, эти вообще без скарба, поскольку их руки были заняты жердями носилок, на которых лежали больные и ветхие. С одного переносного одра приподнялась на локте, что-то шепча, старуха непредставимой древности. «Наверняка застарелые проклятия,» – решил ярл. Гутаны, наряду с более известными божествами, поклонялись и странным богам, издревле почитавшимся в Гуталанде, еще когда он назывался по-другому – Кернуну Рогатому, Эсу Дровосеку, Таране Громовику.
146
«Речи Высокого,» пер. А. Корсуна.
– Все здесь? – Горм оглядел горожан. – Теперь кидайте барахло в кучу!
На миг, толпа замерла. Дружинники Горма шагнули вперед.
– А потом твои копейщики нас
– Не подавай им мыслей, разрази тебя кроты! – шикнула на него жена.
– Но ты же обещал… – начал Гундисальв.
– Обещал не убивать, не мучать, и не насиловать. Обещал грабить. Я слово держу. Кидай мешок!
От падения, ткань лопнула. По начавшей выгорать на летнем солнце траве рассыпались серебро и золото, блеснули самоцветы.
– Это ж Кернунов венец! – указал на странное золотое изделие старый тул. – Сто лет над алтарем висел, двадцать лет как пропал!
– Не отвлекайтесь, не отвлекайтесь, всё в кучу! – напомнил Горм. – Уже ограбленные, вставайте к югу! Обручи, кольца, и серьги не забываем! Не толкаемся, очередь, очередь!
Через некоторое время, на вершине холма возникла изрядная гора драгоценностей, мехов, пузырьков с благовониями, йорвикских и толаборгских скиллингов, этлавагрских номисм, и серебряных и золотых истуканов. Пожитки попроще, как то запасные носки, ручных крыс, вяленую рыбу, сушеные грибы, деревянные плошки, и железные котелки, дружинники тут же отдавали обратно владельцам.
– Коня можешь себе оставить, – сказал ярл детенышу, с плачем прощавшемуся с расписной деревянной лошадью. – Всё.
– Фто вфё? – прошамкала старуха с носилок.
– Идите обратно в город.
– Так ты же его собирался разграбить… – напомнил тот же незадачливый купец. – И сже…
Жена отчаянно дернула его за рукав, купец заткнулся.
– Здесь на каждого из нас эйриров по шесть золота, даже с Йормунрековой, чтоб он моржовой удоподъемной костью поперхнулся, долей, – прикинул размер кучи Родульф. – Неплохо за полдня работы. Притом, твоей смекалкой, да с этими гутанами, двуста удами их ети девять раз по девяти, никакого тебе перевода добра, самоубийств, и спаленных дворцов, как в Толаборге.
– Ме, и клады под полами искать не надо, – согласился Адальстейн. – Горм, скажи слова. Тебя-то медом Трора боги не обделили?
– Вот так сразу возьми и скажи?
Пламени волн, Запястий огней, Фроди муки Рдеет гора. «Злато все купит, Сталь все возьмет, [147] » — Так сказал конунг. Плачьте, купцы.– Начать вису тремя кеннингами на золото? – сказал кто-то из горожан. – Это свежо.
147
Об этом уже что-то писал А.С. Пушкин, а вслед за ним, А.К. Толстой.
Там и сям, в толпе ограбленных закивали.
– А рунхентом [148] можешь? – спросил еще кто-то. – Чтоб спеть.
– Нет, это как ни попробую, все через раз отстой выходит, – пожаловался Горм. – За рунхентом – к Родульфу.
Негромко, ярл добавил, обратясь к последнему:
– По возможности без многоярусных слов. Здесь народ довольно суеверный, еще решат, что это колдовство такое.
– Как это «еще решат?» Многоярусное слово, особенно венедское, оно силу имеет, и не только в нашем круге отзывается! – возразил Родульф. – Но хоть и говорят, что из песни уда не выкинешь, я те слова по строкам не расставляю и рунами не записываю, как раз чтоб ненароком йотуна не вызвать или драугра не оживить. Ладно. Как Горм сказал. Только за рунхент не ручаюсь – что получится, то получится.
148
Рифмованный скальдический размер.
– По домам, по домам, горожане, пока ярл не передумал! Эй! Это подождет! – Кнур отправил в сторону ворот нескольких почтенного вида купцов, явно намыливавшихся остановиться и бить Гундисальва.