Горная атака
Шрифт:
Лейтенант приказал:
– Значит, так! Действуем по варианту с охранником! Рябов, колоти по трубе! Разговариваю с духом я! Как только он бросит веревку, Величко с Казакевичем дернут ее вниз. Резко дернут, чтобы дух не успел зацепиться за края люка. Ну а дальше посмотрим, кого наверх выводить!
Савельев повернулся к сержанту:
– Давай, Рябов, бей в набат! Пропадать, так с музыкой!
Но не успел сержант ударить прутом в полый кусок квадратной трубы, служившей единственным средством для вызова охраны в случае крайней необходимости. Крышка люка сдвинулась, и в проеме вновь показалось
Лейтенант взглянул на Казакевича:
– Что она сказала, рядовой?
– Лагерь бомбят вертолеты, атакуют неизвестные войска. Из кишлака вышел на помощь Фархади отряд Карамулло. Но Салакзай со своими верными головорезами остался в селении. Еще она сказала, чтобы смазали обувь керосином, который во фляге, это от собак, и быстро поднимались, но во двор не выходили, ломали большую стену сарая. И дальше бежали из кишлака. Но не к границе, а, наоборот, к каменной гряде, что лежит за арыком. Там начинаются остатки древней крепости Бабер. Сверху никакие укрепления не сохранились, зато под землей целый город. Еще…
Савельев остановил Казакевича:
– Остальное доскажешь на месте. Смазываем керосином подошвы ботинок, флягу забираем с собой. Потом ты, Коля, поднимайся первым и к дверям. Войдет охранник – вали его. Понял?
– Так точно, лейтенант!
– Пошел!
Казакевич быстро поднялся в сарай. Тут же доложил:
– Здесь все чисто!
Лейтенант приказал подниматься остальным.
Последним вылез из подвала сам. Вытянув веревку и, бросив ее возле лаза, указал на длинную стену напротив входа:
– Быстро сделать пролом.
Сержант спросил:
– Чем, лейтенант?
– Башкой! Или ломом, что в углу стоит. На выбор!
Величко схватил лом, ударил по саманной стене. Она поддалась легко, и вскоре пленники пробили проход на улицу кишлака, уходящую к арыку. Лейтенант осмотрел улицу, никого не заметил. Повернулся к солдатам:
– Бойцы! Я – первым, за мной Величко и Казакевич, в замыкании Рябов. К арыку бегом марш!
Лейтенант выпрыгнул на улицу и рванул на восток. Группа пленников без проблем добралась до гряды. И здесь солдаты увидели несколько колодцев.
Савельев приказал:
– Вниз! Держаться друг друга.
Бойцы по одному прыгнули в один из колодцев. К счастью, он оказался неглубоким, всего два метра, и имел выходы в галереи. Лейтенант приказал двигаться на восток. Беглецы прошли мимо колодца, уходящего на еще более глубокий уровень древних укреплений, и вышли в широкое, но невысокое квадратное помещение, от которого отходили два тоннеля. Из одного несло гнилью и противным запахом серы. Лейтенант поморщился:
– Наверное, дальше подземный водоем. С мертвой водой. Такой же я встречал в Туркмении недалеко от Бахардена. Привал!
Бывшие пленники сели на пол у стены.
Сержант спросил:
– Что будем делать дальше, лейтенант? От духов сбежали, а толку? Попали в другой каземат. Долго здесь не продержимся, у нас ни воды, ни лепешек, и наверх не выйти, оружия нету. Пару суток просидим, а потом? Опять к духам? Если, конечно, они сами раньше нас здесь не застукают. Нет, надо было на афганский перевал идти. Зря девку послушали.
Казакевич взорвался:
– Девку, говоришь, зря послушали? Так какого хрена вылезал из подвала? Сидел бы да сидел, ждал, когда немытые абреки продадут тебя, как барана. И не смей Фатиму девкой называть. Она своей жизнью рисковала, бросая нам веревку. Ведь если ее заподозрят в том, что помогла бежать пленным, смерть Фатимы страшной будет. Она собой ради нас жертвовала, а ты ее девкой, как проститутку какую!
Рябов усмехнулся:
– Во-первых, Фатиму твою никто не просил помогать нам, а во-вторых, еще неизвестно, за каким чертом она нас сюда направила. Или не знала, что тут долго не просидеть?
Казакевич поднялся:
– Рябой! Еще слово, и я тебе в физиономию заеду! Ты меня знаешь!
Лейтенант повысил голос:
– А ну отставить собачиться. Не хватало еще в подземелье между собой бойню устроить. А направила Фатима нас сюда правильно. Уйди мы в сторону перевала, духи нас из кишлака обязательно заметили бы. В селении остался Рамазан. Он тут же выслал бы погоню, и к утру мы вновь сидели бы в своем вонючем подвале, наверняка в кандалах. А торчать тут долго никто не собирается. Дождемся утра, пойдем наверх. Проведем разведку местности. По ее результатам решим, что делать!
– Я из сарая по ходу дела рацию прихватил, – неожиданно сказал Величко. – Либо охранник оставил, либо Фатима положила, либо кто выбросил ее неисправную.
– А ну-ка дай-ка станцию! – попросил вдруг Савельев.
Величко передал рацию лейтенанту. Тот тут же воскликнул:
– Работает! И аккумуляторы новые. Так, это уже кое-что! Связь – великое дело, если можно ею воспользоваться. Эта станция японская. «Привязана» к коммутаторной базе и работает на удалении от базы в сорок километров. В горах радиус действия рации увеличивается.
Рябов поинтересовался:
– А по ней нас не запеленгуют?
– Не должны! А там черт его знает. Применим рацию только в крайнем случае.
– Например?
– Что например?
– В каком, например, крайнем случае?
– В том случае, если прорвемся на территорию Афгана. Но хватит болтать. Отдыхаем до рассвета.
– Дозор выставляем? – спросил Казакевич.
Лейтенант отрицательно покачал головой:
– Нет! Не вижу смысла. Если духи возьмут след, нам от них не отбиться, потому как нечем! Если только вступить в рукопашный бой! Так что все спим здесь.
Рябов поморщился:
– Может, немного отойдем, а то тут серой смердит, дышать нечем.
– Ничего, привыкнешь! В подвале сарая Салакзая ароматы приятнее были?
Сержант махнул рукой:
– А шло бы оно все к чертовой матери. Вместе с запахами.
Величко посоветовал:
– Ты, Рябой, ботинок сними да к носопырке. Керосин, он любую вонь отобьет.
Но лейтенант запретил:
– Ни одежду, ни обувь не снимать. Да и спать вполглаза. Чуть что, рванем в тоннель!
– А как же насчет рукопашки?