Горничная
Шрифт:
— Долго ждала? — смотрел на проезжающие мимо здания машины, которые своими огнями ослепляли меня.
— Наверное, всю жизнь, — я подавился воздухом, который застрял у меня в горле, пришлось даже резко закрыть окно и откинуть голову на стену.
— Вся жизнь — это очень долго, — улыбнулся, — но ты подожди меня еще немного, ладно? Просто дракон, который заточил тебя в башню, хоть и не слишком ядовитый, но очень противный, — чуть слышно рассмеялся, — готова ждать еще, принцесса?
— Столько, сколько нужно, — голос надломленный, и я догадался, что она плачет то ли от облегчения,
— Плачешь? — усмехнулся.
— Немного, — чувствовал, что сдерживает себя, но сам уже воспарил куда-то к потолку.
— Не надо плакать, принцесса. Все будет хорошо, доброй ночи! Я всегда и везде рядом с тобой.
Я долго простоял в тишине кабинета, слушая бешеный пульс, который стучал прямо в моей голове. Это признание, оно далось нам с трудом. Аленка, прошедшая через столько бед — протянула мне руку навстречу, доверилась и поверила, не побоялась. А я, человек, который сам только более или менее отошедший от сложного развода, сам иду к ней навстречу, добровольно ведь иду, потому что хочу быть с этой девушкой.
Два преданных кем-то и преданных друг другу человека встретились, и дальнейшая судьба лишь в наших руках.
Глава 20
Борис Морозов
До ночи мы находились в офисе, потому что пришлось разгребать то, что оставила после себя проверка. Ненавижу, когда они приходят неожиданно и просто тычут пальцем в небо, до конца не зная, что посмотреть, куда засунуть свой нос и чтобы такого вычитать.
Ушли из офиса, когда, кажется, на улицах даже ни единой машины не осталось. Вымотанные за этот день, мы не сразу сообразили, почему на парковке, кроме моей машины и машины охранников, находился еще один черный внедорожник, но когда из него вышла массивная фигура Дениса, то я понял — ночь продолжается. Кто там мечтал об отдыхе? Так вот, закатайте, сударь, губу!
— Ну, здравствуй, Мороз, — муж Алены остановился напротив меня и показался все таким же, каким и был в далеком детстве, когда мы с ним лазали по деревьям и стреляли из рогаток по фонарным столбам. Тогда это было беззаботное детство, а после наши пути разошлись, все же в школе учились в разных классах, да и старше он меня был. Мы продолжали общаться, но уже появились свои интересы, соревнования между классами только усилили между нами разногласия, а после поступили в институт, и от былой дружбы не осталось и следа. Когда мы стали врагами, сказать сложно, может, и ту детскую дружбу я себе нафантазировал? Или же наши дорожки разошлись, когда в школе на дискотеке мы пригласили на танец одну и ту же девочку, которая выбрала меня, а не Николаева?
— Здравствуй, Николя, — мы пожали друг другу руки, и, видя то, что Денис приехал совершенно один и не желает меня прямо здесь укокошить, мои охранники отступили.
— Смотрю, один совсем не ходишь? — кивнул головой на стоящего чуть ближе ко мне Глеба.
— Времена сейчас тяжелые, совсем не знаешь, откуда может прилететь нож в спину. Я предпочитаю перестраховываться, — сказал, закуривая очередную сигарету. Эх, а ведь хотел бросить…
— Да, с этим не поспоришь, — согласился Денис, поднимая
Пожал плечами и спустился по лестнице к тротуару за мужчиной следом. Он шел не спеша, погруженный в свои мысли, и не выглядел агрессивным, скорее, уставшим, измученным и каким-то обреченным. Впервые видел его с бородой, с растрепанной шевелюрой, да еще и в джинсах. Знаете, это такой легкий и повседневный вид, но я все равно оставался настороже, хоть и шел рядом со своим врагом вдоль дороги, все равно следил за всем, что происходит вокруг меня.
— С Аленой все хорошо? — неожиданно спросил он, нарушая тишину.
— Так сильно ее любишь? — мне не хотелось разговаривать на эту тему, но, по всей видимости, придется.
— Люблю, — кивнул он.
— А чего тогда изменял ей постоянно? — усмехнулся.
В моем понимании люди, которые любят и ценят, не причиняют своим вторым половинкам боли, не заставляют их нервничать, и уж тем более не идут налево.
Николаев долго искал ответ у себя в голове, а после просто остановился и начал рассказывать.
— Я ее как увидел тогда на сцене, голову потерял моментально. Меня даже разница в возрасте не смутила, ее положение в обществе, был на ней повернут. Да почему был, до сих пор! Но, видишь ли, она ко мне как-то быстро угасла, а я пытался все это изменить, пытался вызвать у нее хоть какие-то чувства!
— Знаешь, — докуренная сигарета улетела куда-то в сторону, а я достал из пачки новую, — страх, ненависть и предательство — это не те чувства, которые нужно вызывать у любимой женщины. Ты же ей кислород полностью перекрыл своими подозрениями!
— А ты? — задал свой вопрос Денис, но отвернулся, смотря куда-то в сторону.
— А я Хельгу любил, давал ей свободу, но, видимо, чего-то ей явно не хватало, раз выбрала тебя.
Мы замолчали, потому что нам обоим было, о чем подумать, но накрапывающий холодный дождик заставил ежиться от неприятного ощущения, когда капли попадали на голову и стекали вниз по лицу.
— Ты мне мстишь за Олю? — Николаев даже подошел ближе, но на моем лице не было и грамма тех эмоций, которые бы подтвердили его слова.
— Нет, Ден. Свою жену я отпустил, а твою защищаю, потому что она сама об этом попросила, не более…
Мужчина попросил у меня сигарету и сам закурил, когда мы нашли какой-то козырек у магазина и встали под него. Я не знал, зачем нужен этот разговор, но было стойкое ощущение, что Николаев просто не понимает, до чего довел свою любимую женщину. Просто так не сбегают. «Угу», — прошептал мне внутренний голос, — «просто так и налево не ходят».
— Ей так было плохо? — потер глаза мой собеседник, смотря исключительно себе под ноги.
— Люди просто так не сбегают, — повторил фразу, которая совсем недавно появилась в моей голове, — да и ты видел ее искалеченные руки? Все в шрамах… Как думаешь, ей приятно на них каждый день смотреть?
Чего я добивался, не знаю, но Николаев резко начал бить рукой по перилам, а после просто зарылся пальцами в волосы, заставляя их встать дыбом. Честно, я и сам немного оробел, потому что, кажется, он действительно начал слетать с катушек.