Горный поход
Шрифт:
Вечером оно вместе с нами отдыхает у костров, ест борщ из сухих овощей и слушает красноармейские побаски.
…Сидят где-нибудь у костра трое-четверо.
Сами костер сорганизовали, сами воду нагрели, сидят, чай пьют. Аппетитно грызут сахар, рукавом вытирают пот со лба.
— А еще вот отгадай: один читает, а другой слушать не хотит.
Молчание…
— Ну?
— Не знаю.
— То-то. Это, брат, поп и покойник. Поп читает, а покойник…
…Ночь стоит… которая уж?
На всем пути синие наворотили заграждения: завалили дорогу громадными елями, подложили фугасы, мины «заразили» газами.
Гром идет по всему великолепному хвойному лесу. Рвутся фугасы. Камни и земля взлетают высоко над деревьями.
Мы медленно подвигаемся вперед — неутомимые саперы и химики с приданными к ним стрелками пробивают полку путь.
Когда одна особо вредная «пробка» надолго задержала нас, мы расположились под деревьями на полянке.
Родилась мысль:
— А не закусить ли? — И мы садимся закусывать. Кони мирно жуют овес. Мы же достаем неприкосновенную банку консервов и хлеб. Десерт тут же: земляника.
Мне думается: а ведь так будет и в бою. Поедим, набьем рот душистой земляникой и пойдем под огонь. И все это будет не страшно.
Вот этому-то учил поход.
— Через час идти в тяжелый переход? Есть. Значит, надо подзаправиться!
Поход не только стал бытом, поход организовал наш быт: никакие лагеря не дадут этого.
И не даром сыпались в рационализаторскую комиссию предложения бойцов:
— Чаще устраивать подобные походы.
За большим греческим селением Цихис-Джвари, в лесу, останавливаемся на три дня.
Следующая остановка: Боржом. Конец.
В Цихис-Джвари — боевые стрельбы, подведение предварительных итогов.
Мы стоим в сосновом лесу, он в синей дымке. Большие поляны. На каждом дереве чашечки: сюда стекает сок деревьев. Пахнет смолой. Сыро. Ночи тут холодные, мокрые, росные…
Селение недалеко. Туда ведет дорога, и на ней коровьи следы, от которых теплый, домашний идет пар.
Еще один марш, и поход кончен.
И конец похода.
И не будет больше этих великолепных гор.
Не будет дружных костров.
Останется скрепленная трудностями спайка.
Соленая, потом политая…
В комиссию по сбору рационализаторских предложений к концу похода поступила следующая записка:
«Предложение товарища Гапиченко, бойца первой роты. Предлагаю командованию выбрать скалу сажня четыре и взять ее, а то какие мы трудности ни брали, все они не страшны. А в боевое время будут попадаться скалы, и мы их не знаем.
Поэтому надо найтить канат и узнать, сколько процентов бойцов возьмут это препятствие.
К сему Гапиченко».
«НИКТО ПУТИ ПРОЙДЕННОГО У НАС НЕ ОТБЕРЕТ»
Сыны Краснознаменной,
Мы смело шли в поход.
Никто пути пройденного
У нас не отберет!
Сводный отряд, участвовавший в горной экспедиции под командой комдива 1-й Кавк. С. Д. товарища Ковалева и военкомдива товарища Рабиновича, прибыл в Боржом.
По запруженным людьми улицам идут усталые, потные, пропыленные бойцы. Рваные рубахи, сбитые сапоги. Неоглядные облака пыли. Вьюки, вьюки… Ишаки, кони, мулы.
«В ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ТЯЖЕЛЫХ ГОРНЫХ УСЛОВИЯХ ЗПТ…»
Да, были горы. От нуля, от ласково бьющих о берег волн синего моря, от мирных палаток лагеря в горы, на хребты, где ни дорог, ни троп, с походными кухнями, сухими овощами и галетами, в холодные ночи, в горячие, раскаленные дни…
«ПРЕОДОЛЕВАЯ ПРЕПЯТСТВИЯ ЗПТ ВОЗДВИГАЕМЫЕ НА ПУТИ ПРИРОДОЙ ЗПТ…»
Да, были преграды. Были обрывы, были овраги, были горные потоки. Была неукротимая Кура. Все это было. Как гремит оркестр!
Пулеметчик Бочаров идет.
Это он бросался в яростно ревущий поток, преградой ставший на его пути.
«ОТРЯД ВЫПОЛНИЛ ПРИКАЗ РЕВВОЕНСОВЕТА АРМИИ…»
Сколько людей! Они стоят многокрасочными шпалерами, а мы идем по шоссе, не идем, а плывем, пыльные и потные, в волнах оркестра. Шоссе хорошее. По такому шоссе можно идти сотни верст.
Седой старик, с большой бородой, Филипп Махарадзе, председатель Закавказского ЦИК.
— Да здравствует!.. — кричит он. Колышется его борода. Гремит над рядами «ура». Идут, идут, идут неиссякаемым человечьим потоком, гремят сапогами, словно шумный бьется на камнях горный поток.
«ПОКАЗАВ ОБРАЗЦЫ ДОБЛЕСТИ ЗПТ ИНИЦИАТИВЫ ЗПТ…»
Строго держа равнение, идут бойцы. Вот Нагапетян, черный, коренастый; вот неутомимые саперы и сам Кутузов — вот он; вот ударник Саркисян, как всегда, сияющий улыбкой, вот командир взвода Егиязарян. Он идет такой же спокойный, как и тогда, когда вместе со своими бойцами стал посреди, переправляя роты.
«ОБРАЗЦЫ БОЛЬШЕВИСТСКОГО УПОРСТВА В ДОСТИЖЕНИИ ПОСТАВЛЕННОЙ ЦЕЛИ ТЧК».
Легкие вечерние сумерки легли на горы… Горы остались сзади. Прямое, как стрела, легло шоссе, и кажется, что оно пробито среди человечьей толпы, радостно играющей всеми цветами…
«ПРОЙДЯ С ЕЖЕДНЕВНОЙ УЧЕБОЙ В ТЕЧЕНИЕ 39 СУТОК…»
39 суток. Да, тридцать девять. Иногда кажется, что прошли годы и мы уже не те, что были до экспедиции. А иногда кажется, что только вчера вышли.
«ОСТАВИВ ЗА СОБОЙ КИНТРЫШСКОЕ УЩЕЛЬЕ ЗПТ ПЕРЕВАЛЫ…