Город греха
Шрифт:
Мал подумал: нет, играть в хорошего парня сейчас не время. Никаких: «Мне понравился ваш фильм „Клеймо"». А вслух сказал:
— Значит, вы понимаете, почему мы здесь. Айслер закрыл дверь на ключ и сел на стул.
— У суки снова течка, хотя сообщалось, что у нее был выкидыш.
— Вы никому не должны рассказывать о нашей беседе, — сказал Дадли. — В противном случае это будет иметь для вас самые тяжелые последствия.
— Какого рода, герр… Мал не дал ему договорить:
— Морт Зифкин, Рейнольде Лофтис и Клэр де Хейвен. Нас интересует их деятельность, а не ваша. Если вы пойдете на полное сотрудничество с нами,
Айслер слегка отодвинулся. Опустив глаза, он сказал:
— Я уже несколько лет не видел этих людей.
— Нам это известно. Нас интересует их деятельность в прошлом.
— И вас интересуют только эти люди? Мал подумал о Ленни Рольффе — и солгал:
— Да. Только они.
— А о каких последствиях вы говорили? Мал барабанит по столу:
— Открытое судебное заседание. Ваша фотография в…
— Мистер Айслер, — вступил в разговор Дадли Смит, — если вы откажетесь с нами сотрудничать, я сообщу Говарду Хьюзу, что вы — создатель фильмов JPKO, авторство которого приписывается другому. Этот человек, которого вы пристроили на доходную работу, будет немедленно уволен. Я также проинформирую иммиграционную службу о вашем отказе сотрудничать со следственными органами, расследующими государственную измену, и попрошу следственный отдел изучить вашу подрывную деятельность для вашей депортации как враждебного элемента и депортации вашей жены и детей как потенциальных врагов. Вы — немец, ваша жена — японка, и, поскольку обе нации несут ответственность за вовлечение нас в военный конфликт, мне кажется, иммиграционная служба с готовностью проследит, чтобы каждый из вас вернулся на свою родину.
Натан Айслер сгорбился, положил локти на колени, опустил голову, обхватил лицо руками. По щекам покатились слезы. Дадли хрустнул пальцами и добавил:
— Достаточно сказать только «да» или «нет». Айслер кивнул, Дадли сказал:
— Прекрасно.
Мал вытащил авторучку и блокнот:
— Я знаю ответ, но все-таки скажите сами: вы состоите сейчас или состояли в прошлом членом Коммунистической партии США?
Айслер снова кивнул. Мал сказал:
— Отвечайте «да» или «нет». Это заносится в протокол.
Слабый голос: — Да.
— Хорошо. Где размещалось отделение или ячейка вашей партии?
— Я… я ходил на собрание в Беверли-Хиллз, Восточный Лос-Анджелес или в Голливуд. Мы… мы собирались в домах разных членов партии.
Мал, как стенографист, дословно записывает ответы.
— В какие годы вы были членом компартии?
— С апреля 36-го до того момента, когда стало ясно, что Сталин…
— Не оправдывайтесь, а просто отвечайте, — прервал его Дадли.
Айслер вынул из кармана рубашки бумажную салфетку и вытер нос.
— До начала 40-го.
— Я зачитаю вам несколько имен, — сказал Мал. — Скажите, кто из названных лиц известен вам как член компартии: Клэр де Хейвен, Рейнольде
—Все.
Дети с шумом пробежали через гостиную. Мал повысил голос:
— Вы с Чазом Майниром писали сценарии фильмов «Рассвет справедливости», «Восточный фронт», «Буря над Ленинградом» и «Герои Якутска». Все эти картины проникнуты русскими националистическими настроениями. Эту прорусскую пропаганду вы вели по указанию руководства компартии?
— Это наивный вопрос, — сказал Айслер. Дадли хлопнул рукой по столику:
— Не надо комментариев, просто отвечайте. Айслер подвинулся ближе к Малу:
— Нет, нет. Мне никто ничего не указывал.
Мал показал Дадли двумя пальцами на свой галстук — условный знак: он мой.
— Мистер Айслер, вы отрицаете, что эти фильмы содержат прорусскую пропаганду?
— Нет.
— Распространять эту пропаганду вы с Чазом Майниром решили самостоятельно?
Айслер заерзал на стуле.
— Чаз высказывал идею, а я ее излагал так, чтобы его идея была яснее выражена.
— У нас есть копии сценариев и комментарий к явно пропагандистским местам. Далее нам нужно будет, чтобы вы подтвердили свои слова, приписывающие распространение пропаганды Майниру.
Молчание. Мал продолжает:
— Мистер Айлер, у вас хорошая память?
— Да, пожалуй.
— Над сценариями вы с Майниром работали в одной и той же комнате?
— Да.
— Случалось, что он говорил: «Это хорошая пропаганда» или «Это для нашей партии»?
Айслер продолжал ерзать на стуле, не находил места рукам, перебирал ногами.
— Да, но он это говорил с иронией, подшучивал. Он не…
Дадли рявкнул:
— Не истолковывайте, а просто отвечайте. Айслер тоже перешел на крик:
— Да! Да! Да! Черт бы вас побрал, да!
Мал дал партнеру сигнал не вмешиваться и продолжал спрашивать самым спокойным тоном:
— Мистер Айслер, вы вели дневник во время совместной работы с Майниром?
Айслер ломал руки, салфетка превратилась в клочья, пальцы побелели.
— Да.
— Там содержатся записи, относящиеся к вашему участию в деятельности компартии и к работе с Ча-зом Майниром?
— О господи, да.
Мал вспомнил об отчетах, полученных от людей Саттерли: у Айслера была связь с Клэр де Хейвен в период 39-40-х годов.
— И записи личного характера?
— О, майн готт… да, да!
— И дневник этот цел? Молчание. Потом:
— Не знаю.
Мал стукнул ладонью по столику:
— Нет, знаете и должны нам его показать. В официальные документы буду включены только записи, относящиеся к политике.
Натан Айслер тихо всхлипывал.
— Вы дадите нам этот дневник, — сказал Дадли, — иначе мы истребуем его повесткой, после чего, боюсь, полицейские в форме разнесут в щепу ваше тихое гнездышко и сильно огорчат вашу милую семейку.
Айслер резко кивнул, выражая согласие. Дадли откинулся на спинку, и ножки стула заскрипели под его тяжестью. Мал увидел на окне коробку бумажных салфеток, взял ее и поставил на колени Айслера. Тот прижал коробку к себе, а Мал сказал:
— Дневник мы возьмем с собой и пока Майнира трогать не будем. Следующий вопрос: вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-то из перечисленных ранее людей говорил о вооруженном свержении правительства Соединенных Штатов?