Город и то, что под ним
Шрифт:
Люм целовал её стройное упругое тело, и Крио, хоть и вся дрожала, но тоже начинал отвечать. Робко, сначала совсем нерешительно, а потом уже с жаром, с рвением. Когда Люм осторожно коснулся нежной кожи её лобка, она вскрикнула.
– Такая чувствительная… – с улыбкой прошептал Люм.
Он прикусил сосок девушки, вызвав новые стоны. Прижался к ней, целуя красивые плечи, острые ключицы, беззащитно оголённую шею. Лизнул грудь и живот, опускаясь всё ниже, а пальцы коснулись нежной впадинки между ног.
Крио даже не вскрикнула, а как-то мило мяукнула, когда Люм оказался внутри.
***
Николь сразу заметила, что Крио как-то изменилась. После той маленькой сцены неуставного веселья, из-за которой им влетело от распорядителя, она боялась, что больше вообще не сможет подойти к подруге и даже взглянуть ей в глаза. Она думала, что ей тоже досталось, и что Ника виновата в этом больше Крио. Николь и рвалась в «Симфонию», и боялась там появляться, не зная, как поведёт себя Крио, и сильно ли её ругало начальство. Самой Николетт, как ни странно, почти ничего не было, только Люмос Адонис смотрел на неё теперь с ещё большим презрением. Но вслух её не отчитывал, лишь бросил в обычной манере: «Чтобы больше не повторялось!»
Николь и не собиралась больше нарушать дисциплину. А в следующий раз её смена выпадала через четыре дня, и волнение к тому времени слегка улеглось. Да и не могла она бросить всё, отказавшись от подруги, которая стала прямо-таки её кумиром. Так что, когда она снова шагнула на порог «Симфонии», хоть у неё и подрагивали коленки, но и сладко щекотало в груди от предвкушения встречи с Крио – её блистательной, умной и такой взрослой подругой. И хоть Николь сильно стеснялась, но всё равно чего-то ждала: какого-то проявления искренней дружбы и со стороны Крио.
Поминутно с опаской оглядываясь, Ника кошкой прокралась по узким техническим коридорам «Симфонии» и юркнула к дверям раздевалки, зная, что никого чужого там оказаться не может, и то ли надеясь, а то ли опасаясь, что Крио как раз может быть там. Вот только в итоге их встреча вышла совсем не такой, как она себе напредставляла.
Осторожно заглянув в шёлку приоткрытой двери, Николь увидела контур головы Крио, склонённой над планшетом, и на миг позабыла, как дышать. Она уставилась в пол, чувствуя, что её щёки начинают гореть. Потом выдохнула, смело подняла взгляд, растянула дрожащие губы в улыбке и, стараясь вести себя непринуждённо, тихонько поскреблась в тонкий пластик раздвижной двери.
Крио подняла голову и обернулась, слегка улыбнувшись. И Ника сразу почувствовала что-то новое в её взгляде. Что-то меланхолично-спокойное и даже холодное. Что-то, остудившее пыл увлечённости в её красивых глазах.
– Привет, – как ни в чём не бывало произнесла Крио, даже с тенью улыбки, но вовсе не мило смущённо, как раньше бывало, а отстранённо, небрежно, словно погружённая в мысли о чём-то своём.
– Привет… – потупилась Ника.
Она так и застыла в дверях, совершенно не представляя, что делать. А была ведь такой решительной всего пару минут назад.
Крио мгновение просто смотрела на неё. Точнее, сквозь неё. Но потом вдруг словно очнулась. Встала со скамейки, оставив на ней свой планшет, развела руки в стороны и лукаво произнесла:
– Ну иди же сюда!
И Николь послушно пошла едва ли не бегом.
Оказавшись рядом с Крио, она замерла, вновь потупившись. Её сердце гулко стучало, всё сжималось в груди, и ноги сильно дрожали. Совсем ничего не осталось от той любопытной мартышки, которая пробралась в техническое крыло ресторана примерно полгода назад. Теперь это была робкая и стеснительная молодая девушка, по-дружески влюблённая в Крио, очарованная её красотой и умом.
Крио задумчиво прикрыла глаза, с высоты своего роста глядя на макушку Николь, обтянутую туго собранными на затылке волосами. Очень светлыми, блестящими и желтоватыми – почти как пластик осветительных панелей. Подумав, она поднял руку, прикоснувшись к голове Николь. Провела по волосам. Потом опустилась ниже и коснулась к подбородка Николь. Осторожно приподняла её голову, заглядывая ей в глаза – тоже очень светлые, цвета полированной стали с контрастным чёрным ободком вокруг радужки.
– Ну чего ты?..
Щёки Ники горели, а у Крио оставались бледны, и взгляд был слегка пугающим: пристальным и задумчивым. Николь показалось, что её прошивают два луча холодного света: кристально ясной, рассудочной синевы.
Ноги девушки сделались ватными, а тело забила дрожь, так что даже зубы клацнули. Нику кольнуло каким-то постыдным, необоснованным страхом. Но потом тёплые чувства вернулись, и сердце радостно ёкнуло, а по телу разлилась приятная слабость долгожданного облегчения.
Но минута нежданной нежности вдруг оборвалась так же внезапно, как и началась. Крио отстранилась, напоследок чмокнув Николь в её горячий в лоб. Ника судорожно вздохнула, пытаясь обнять подругу, только Крио уже отступила назад, и ничего не вышло. Николь опять вспыхнула от стыда за свою неуклюжесть.
Крио пристально на неё посмотрела, сложив руки на груди и задумчиво склонив голову набок. Наверное, со стороны её поза смотрелась нестерпимо изящно, как и всё в этой удивительной, умной и неотразимой девушке. Но Нике вдруг стало зябко, неловко и грустно от этого холодного взгляда.
Она попыталась справиться с хроническим мандражом, накатывавшим на неё рядом с Крио. Из горла вырвались первые слова:
– Я хотела… Пойдём домой вместе? – тихо вымолвила она, со страхом отводя полный надежды взгляд.
– Это можно, – просто ответила Крио и подошла к Николь, по-свойски приобняв её за плечи. – Посмотрим, как закончу с работой. Ну… Иди, а то вдруг опять придёт Люм.
Николь вспыхнула, вспомнив о том каверзном случае, но сумела слегка улыбнуться.
– Сегодня там Фил… – неуверенно сказала она, ясно представив себе этого забавного, толстого, вечно нервного и молодящегося заместителя несравненного Люмоса Адониса.
Крио не подала виду, что и сама это знает.
– Ну тем более. Этот-то нас не простит!