Город костей
Шрифт:
– Но ты его ранил?
– не отступала Мирам. Мерзавцам с нижних ярусов просто повезло, что иностранке Мирам никогда не бывать следователем Нижнего Суда Стражи.
– Было дело.
Она повернулась к Сагаю, который все это время таинственно помалкивал.
– Ты об этом знал?
– Не знал, - ответил он с достоинством.
– Но, конечно, подозревал, что Харим и Акай в ближайшем будущем могут оказаться жертвами несчастных случаев, хотя не мог бы сказать, ни когда это произойдет, ни каков будет характер этих случаев.
Мирам всплеснула руками.
– Мужики и детишки, все вы одинаковы! У вас у обоих здравого смысла... здравого смысла...
–
– Мирам обратилась за поддержкой к Илин: - Ты тоже так думаешь?
– Ну, Сагай... он получше Хета, - ответила Илин после долгого размышления.
– Впрочем, разница невелика.
– Сагай - ученый человек, который от одного вида древностей лишается ума, - поправила ее Мирам.
– Но я не жалуюсь. Мы живем лучше любого семейства в этом дворе, и мой муж не возвращается домой полумертвым от усталости после тяжкого труда.
– Она поглядела на Хета яростными глазами. И пока ты не явился сюда, Нетта боялась посылать свою дочку на рынок, потому что все бездельники знали, что у девочки нет отца, чтобы защитит её. Теперь Нетта может посылать ее куда угодно в этом квартале и никто не осмелится даже дважды взглянуть на неё. И я не беспокоюсь за Сагая, так как знаю, что есть человек, защищающий его спину, когда он идет в толпе воров черного рынка.
Мирам остановилась, чтобы перевести дух. Инстинктивное чувство самосохранения заставило Хета и Сагая примолкнуть, а Илин была слишком увлечена происходящим, чтобы промолвить хоть слово. Мирам продолжала:
– Все, что я говорю, означает лишь одно: будьте осторожны.
– Она свирепо поглядела на Хета.
– Оба!
– Тут она резко встала и пошла к лестнице, ведущей внутрь дома.
Все сидели молча, пока Хет не спросил:
– Она ругалась или нет?
– Моя жена очень страстная женщина, - объяснил Сагай.
– Но она не слишком часто говорит людям то, что думает о них. Даже тем, которых любит. Ухаживать за ней было увлекательнейшим занятием.
Глава 10
В предрассветный час Хет провожал Илин через все ярусы к дому Риатена.
Он намеревался оставить ее на Третьем, но, когда они миновали сонных стражников у ворот, он увидел, как еще темны и безлюдны улочки, лежащие за воротами, и, вспомнив о Констансе, решил, что ему не мешает остаться с ней.
На Втором ярусе их трижды останавливали патрули, которым очень хотелось швырнуть Хета со стены яруса вниз, но они пропустили их обоих, проверив пропуск Илин. Вскоре они достигли маленького садика. Освещенный лишь лампами, укрепленными на стенах домов, весь испещренный таинственными мрачными тенями, он показался Хету совсем незнакомым. Хет остановился у калитки, но Илин спросила.
– Разве ты не пойдешь со мной? У Риатена наверняка найдутся к тебе вопросы. Что, если задержка произойдет только потому, что ты не зашел?
Хет прислонился к каменной ограде садика.
– Илин, ты не обижайся, но мне там не по душе.
– Сейчас еще рано и, кроме Хранителей, никого будет, - сказала она.
Он был уверен, что ей такой ответ кажется вполне естественным.
Илин показала ему в сторону улицы, где мерное покачивание фонарей свидетельствовало о появлении нового патруля.
– Ликтор стоит там на страже всю ночь, так что ты не будешь чувствовать себя одиноким. А эти тут же заберут тебя в каталажку.
Хет чувствовал, что попался в ловушку, ему это очень не нравилось, но Илин была права. И это тоже ему было не по душе.
Они поднялись по лестнице,
Когда она убежала со всех ног, Хет сказал:
– Все, Илин. Дальше я не ходок.
– Ладно. М-м-м... Иди вот сюда.
Она провела его сквозь арку, а потом через настоящий лабиринт крошечных двориков, каждый с лепечущим фонтаном и растениями, листья которых чуть заметно шевелились под слабым ночным ветерком, и вывела на просторную террасу. За ней лежало открытое пространство. Вдали виднелись освещенные окна, говорившие, что оно окружено другими богатыми домами. Еще выше виднелись ярусы имперского дворца, возвышающиеся над черными массивами домов, освещенные, как Одеон в праздничную ночь, пылающими факелами, лампами с зеркальными отражателями, которые из окон и с балконов бросали яркий свет на белые известняковые стены.
Илин сказала:
– Сейчас тебе не видно, но дальше лежит сад и дома важных придворных чинов, чьи террасы выходят в этот сад.
– Она запнулась, потом добавила: Там есть еще небольшой павильон, где иногда размещаются посольства, прибывающие из других городов Приграничья. Посольство крисов из Анклава тоже там. Оно пробудет здесь еще по меньшей мере один день.
Хет бросил на нее острый взгляд, но никакого особого выражения на лице Илин не заметил. Он опустился на ближайшую каменную скамью и выжидающе посмотрел на девушку, не выдавая своего любопытства к тому, как будет выглядеть это место при свете дня.
Илин тоже не обратила внимания на его сдержанность и сказала:
– Вернусь, как только смогу.
– И ушла.
Хет без всякого удовольствия приготовился к долгому ожиданию.
По главной лестнице Илин отправилась в покои Риатена. После знакомства с нижними ярусами вообще и квартала заклинателей духов в частности ничем не нарушаемая тишина дома Мастера-Хранителя показалась ей другим миром. Полированные каменные плиты под ее рваными сандалиями вместо щербатых кирпичей из плохо обожженной глины, аромат сандала и запах свежей воды вместо пота и зловония сточных труб. Она предполагала, что со временем ко всему этому можно привыкнуть. Более того, считала, что Хет, Сагай и другие уже свыклись со своим окружением, хотя и не могла представить себе, каким образом. Она припомнила, как в первый раз привела сюда Хета и как он презрительно игнорировал прохожих, которые чуть ли не плевали в пыль у его ног. И ее ног, поскольку она шла рядом с ним. Да, решила она, действительно привыкнуть можно ко всему.
Когда Илин была девочкой, она считала, что нижние ярусы - сплошная грязь и полное моральное разложение. Жизнь на Первом ярусе не добавила ей опыта по части бедности, существующей, невзирая на тяжкий труд, и даже не внушила ей мысли, что лица без гражданства и прочие пришельцы и иностранцы не обязательно являются преступниками. Не имея ни опыта, ни знаний Хранителей, патрицианские семьи, как правило, считали, что это именно так и есть.
На третьей площадке перед Илин вдруг возник Сеул, испугавший ее так, что она чуть было не споткнулась на ступеньках. Понизив голос, он спросил: