Город костей
Шрифт:
Пока Сагай сообщал ей новости, Хет опустился на пол и вытащил из кармана бурнуса мешочек с жетонами, который ему дал Риатен. Он высыпал содержимое на низкий стол и с недоумением уставился на кучу жетонов, не будучи в состоянии отвести от нее взгляд. Малыш вскарабкался ему на колени, стукнул головкой Хета в подбородок, и только тогда он осознал, что уже несколько секунд не переводил дыхания.
– Сагай, - сказал он.
– Это все стодневные жетоны!
– Не может быть!
– Ошеломленный Сагай опустился на колени и стал разгребать блестящую кучку.
– Ну не все же, конечно...
Хет перевернул жетоны, чтобы были видны цифры. На каждом маленьком овале из бронзированного свинца виднелась спираль Академии и стодневная маркировка. Малыш вытащил один из жетонов и попытался его погрызть, но тут же скорчил рожицу и выплюнул. Хет отобрал у него жетон и бросил в общую кучку. Их тут было достаточно, чтобы купить древнюю мозаику Арад-еделка. Более чем достаточно.
Мирам заглянула через плечо Сагая.
– Никогда не видела столько... Никогда даже не видела стодневных жетонов. Что все это означает?
Сагай покусывал нижнюю губу, и ошеломление на его лице сменилось откровенной тревогой.
– Жетоны Академические. Не Первого яруса!
Хет закрыл глаза и почувствовал, как комната стремительно кружится вокруг него - результат жестокой лихорадки. Он прошептал:
– Еще одно "удобство" для нас. И никто не сможет проследить их происхождение. Во всяком случае, к нему следы не ведут.
– Что он, считает нас дураками или сам идиот?
– рыкнул Сагай.
Мирам стукнула Сагая по спине, заставив его вздрогнуть.
– Что все это означает?
– требовала она ответа.
– Мастер-Хранитель обещал нам плату, которая с этой и рядом не лежала.
– Рот Сагая скривился от отвращения.
– Он покупает нас.
Мирам все еще не понимала. Хет, отодвинув еще несколько жетонов от жадного ротика малыша, пояснил:
– Это означает, что ему необходимо купить наше молчание.
Сагай опустил голову на руки; он все так же выглядел стариком.
– А зачем ему надо покупать наше молчание, если он может натравить на нас торговых инспекторов? Мы исчезнем в подвалах Управления Торговли, а он навсегда отделается от нас.
Мирам села рядом с мужем. Теперь она понимала уже все, и это знание страшило ее.
– А не может быть, что он... просто благодарен? Оба так поглядели на нее, что она тут же поспешно сказала:
– Ну извините...
Сагай взял один из жетонов, любуясь его блеском в ярком послеполуденном свете.
– Нет никакой гарантии, что торговые инспектора или наш приятель Констанс оставят нас в покое, а Риатен защитит нас, даже если мы будем молчать обо всем.
– Он все равно не поверит в наше молчание. Мог бы поверить, но не захочет.
– Хет знал, что Сагай настороженно следит за ним, и ответил на взгляд партнера.
– Есть только одно, что мы можем предпринять, - тихо промолвил Сагай.
– Я знаю.
– Покинуть город.
У Мирам отвисла нижняя челюсть.
– Вернуться в Кеннильяр? Всем нам?
– Всем нам.
– Сагай разворошил кучку жетонов.
– Тут вполне хватит на покупку дома в квартале, где живет мой дядя, а также на покупку двух мест в Гильдии Ученых.
– Ты же даже не знаешь,
– Я не знаю и обратного, - твердо ответил Сагай.
– Но попытаться стоит. Кеннильяр во многих отношениях добрее к людям, чем Чаризат. Особенно если у них есть деньги. А поскольку обменный курс сейчас в пользу Чаризата, эти жетоны будут там стоить еще дороже.
Мирам быстро освоилась с идеей и начала уже обдумывать практическую сторону дела.
– Торговые дороги сейчас охраняются лучше, верно? И кроме того, мы можем примкнуть к каравану с парофургонами.
Если Сагай был осведомлен об обменном курсе чаризатских торговых жетонов на денежные единицы Кеннильяра, значит, он серьезно обдумывал свое положение задолго до этого дня. Что ж, Хет всегда знал, что Сагай прибыл в Чаризат, только чтобы заработать деньги, и что он предпочел бы жить со своей семьей в Кеннильяре. А поскольку Хет тяжело переживал прекращение сотрудничества с Академией, которое ему даровала встреча с Робелином, он хорошо понимал тоску Сагая по Гильдии Ученых.
– Хороший дом возле твоего дяди, это хорошо, - говорила сама с собой Мирам. Потом она взглянула на Хета; ее черные глаза выражали жалость, как будто читали все его мысли.
– Но ты должен тоже уехать с нами. Здесь оставаться слишком опасно.
Хет про себя уже отверг возможность того, что Гильдия Ученых Кеннильяра примет его в свои ряды. Шанс был слишком ничтожным, чтобы принимать его в расчет. Конечно, его доля в этих жетонах вполне достаточна, чтобы купить ему место в очень дорогой торговле редкостями в Кеннильяре, но это означает, что ему придется начинать все сначала, не зная никого из дилеров: как тех, кто честен и работает легально, так и промышляющих на черном рынке. Кроме того, у него болела голова, и сейчас он просто не мог обсуждать эту тему.
– Я приеду, приеду, - согласился он.
– Но сразу покинуть Чаризат не могу. У меня есть еще дела, которые нельзя бросить. Я догоню вас в пути.
Брови Сагая полезли на лоб, и Хет понял, что выдал себя. Однако его партнер сказал только:
– Что ж, для того чтобы добраться до Кеннильяра на парофургоне, надо всего три дня.
– Я смогу выехать завтра вечером. Если я вас не догоню, то приду прямо в дом твоего дяди в Кеннильяре.
Сагай все еще не был полностью убежден. Он указал на сверкающую кучку жетонов, лежавшую на столе.
– Половина из них твоя, - сказал он ровным голосом.
– А если по праву, то твоим должно быть все. Если ты не приедешь, то сделаешь из меня вора.
Хет потер переносицу, делая вид, что окончательно побежден; он знал, что представление должно быть очень натуральным, чтобы убедить Сагая.
– Я понимаю, что должен уехать отсюда. Я не хочу иметь ничего общего ни с сумасшедшим Хранителем, ни с охотящимися на меня призраками.
– Он забыл рассказать Илин о новом появлении призрака в доме Еказара, просто забыл об этом случае до этой самой минуты. Это странно. Наверняка он болен сильнее, чем думал.
– Я не говорю что больше никогда сюда не вернусь, но к вам я приеду, как только смогу. Мы увидимся или на торговой дороге или в Кеннильяре.