Город- мечта
Шрифт:
Условие второе!
Есть внешний или, по-другому, нижний город. Там тоже живут люди. Возможно, даже несколько тысяч — с учётом пришедших из внутреннего города зрителей. Ну и многочисленных новичков, которые по-прежнему иногда иммигрируют в Алтарное.
Этот нижний город не может похвастаться прочными стенами. Семь проходов, ведущих в него, кое-как перегорожены частоколом.
Но разве это защита? Впрочем, от бестий она помогала. Возможно, рано или поздно им удалось бы прогрызть дерево и пробраться внутрь, но кто бы им это позволил? Бдительная стража
Условие третье!
Только что один огромный ящер, весом под «-цать» тонн, ушибленный на всю тупую башку, решил, что он круче, чем варёные яйца. И вышел, как былинный богатырь против орды половцев… В смысле, как дурак, полез на тысячи голодных и не очень бестий. В результате чего получил заслуженного леща…
И теперь валяется безвольной тушкой. Поперёк того самого частокола, который мешал тем самым бестиям проникнуть в тот самый внешний город…
Тут надо уточнить, что от падения ящера пострадал не только участок частокола, накрытый тушей, но и некоторые соседние брёвна. И по бокам от огромного трупа образовались два прохода. Шириной около метра-полутора, в каждый из которых могут протиснуться по три бестии сразу — не такие уж они и толстые.
А ещё стоит уточнить, что падение туши, само по себе, вызвало хаос в рядах защитников. Причём такой, что об организованной обороне и речи не шло. Во всяком случае, в ближайшие минут двадцать.
И даже меткий Вано с винтовкой, ещё более меткая Кострома с винтовкой, меткие Дунай, Пилигрим и Сочинец с ружьями — ну и ещё четыре рыла с револьверами, тоже не самые косые — не смогут удержать эту стену в течение двадцати минут. И не помогут им даже дополнительные четыре рыла с мушкетами и одно рыло с пистолем. И даже сотня арбалетчиков тут не поможет!
В мире нет совершенства, скажете вы? И это верно, но теперь — внимание! — вопрос.
Как скоро закроют ворота внутреннего города его защитники? Будут ли они ждать всех желающих попасть внутрь? Рискнут ли дождаться появления первых бестий под воротами?..
А что на это скажет весь такой важный и мудрый правитель Алтарного, который, конечно, хороший человек, но жёсткий лидер?
Кто сказал, что он скажет закрыть ворота немедленно?
Ванечка сказал!.. Не так сказал? Сказал, что ворота уже закрыты? И без всякого Кукушкина?
Молодец, Ванечка! Возьми с полки пирожок!
Социальная задачка только что была решена умным Ванечкой!
А теперь, скажите на милость, какого хрена умный Ванечка торчит во внешнем городе, если такой умный, а? Ванечке заняться, сука, было больше нечем? Ванечка ещё пять минут назад не чувствовал жопкой-локатором, к чему всё идёт? Ванечка — дебил?
Ванечка — дебил!
Поэтому пускай Ванечка кушает свой пирожок. Он ведь и сам как пирожок. Такой же круглый, полный и набитый дурью вместо начинки! И пусть не жалуется, когда его скушают! Пирожки ведь не жалуются, когда их кушают. А его, Ванечку, скоро — очень скоро — скушают!
Если, конечно, он не последует первому (и самому главному) правилу успешного и живого колониста неизученных планет!..
Дневник Листова И. А.
Сто двадцать четвёртый день. Когда стыдно уносить ноги одному — подбей на это всех остальных.
— Трибэ, бросай свой мушкет! — рявкнул я, дёргая затвор и пытаясь поймать гильзу. — Всех наших — по капсулам! Солдат с четвёртого частокола — к нам! У кого капсулы во внутреннем городе… Сука!..
Новый патрон вставать на место отказывался. Пальцы казались толстыми и неуклюжими сардельками. Ощущение было такое, что не ружьё заряжаю, а пытаюсь вдеть нитку в игольное ушко.
— Так и сказать, что они суки? — уточнил Трибэ.
— Нет! Их тоже по нашим капсулам! И любого, кто мечется перед нашим лагерем — тоже в наши капсулы! А кто может стрелять — на обрыв! — рявкнул я, победно защёлкнув затвор и вскинув к плечу приклад.
— Одному всё делать? — снова уточнил Трибэ.
— Бери кого хочешь в помощь! — отрезал я, выдохнул и плавно нажал спусковой крючок. — Чёрт…
Не плавно нажал… Дёрнул, как нервный дурак! В итоге, пуля подбила не ту бестию, в которую я целился, а ту, которая бежала за ней. К счастью, стрельба сверху по плотной толпе компенсирует криворукость неопытного и очень нервного стрелка.
— И держите вход в лагерь! Чтобы не один зверь не прорвался! — крикнул я уже вслед Трибэ, который нёсся и на ходу орал мои приказы.
Увы, метровая стена, защищавшая выступ, где стояли наши капсулы — это не та преграда, которая может сдержать зверьё, рвущееся на бесплатный фуршет. А значит, как только там появятся первые бестии, нам придётся запереться в своих жилищах.
И, к сожалению, можно не рассчитывать на помощь из верхнего города. Нам просто не смогут помочь! Сил у Кукушкина не так много, чтобы выручать всех неудачников, которые не вовремя оказались за городскими стенами.
Радует лишь то, что припасы, захваченные у работорговцев, сегодня как раз успели унести за стену. Правда, очень не радует то, что нам эти припасы пока будут недоступны…
А ещё не радует то, что я в свою капсулу не могу прямо сейчас сбежать…
А ещё не радует, что в моей капсуле припасов всего на две недели…
— Все, кто с ружьём и револьвером! — рявкнул я очередной приказ. — Держим брешь, пока бестии не доберутся до лагеря! Потом отстреливаем зверьё, которое рванёт к капсулам! Всё делаем от моей капсулы! Люди должны успеть укрыться!
— А ты не думал, что мы не успеем добежать до своих? — возмутилась Кострома.
— Думал! Перекантуетесь у меня! — ответил я.
И всё-таки мы смогли удержать прорыв зверей… А бестии — хоть Пилигрим в этом и сомневается, всё же больше звери, чем разумные существа. Это человек может бежать с лестницей на плечах к городской стене, с которой в него летят копья, дротики, стрелы, болты, камни и обидные слова…