Город на берегу неба
Шрифт:
Лейла взяла Руса за руку и потянула за собой.
— Пойдём, сладенький, устрою тебя по-королевски!
Через несколько минут Рус и правда оказался за VIP-столиком перед сценой, на которой в этот момент синхронно извивалась под музыку группа то ли девушек, то ли молодых людей… очевидно, таких же трансгендеров, как и сама Лейла. С первого взгляда довольно трудно было сообразить, кто есть кто, и только пресловутые кадыки выдавали истинную половую принадлежность танцоров. Двигались они все, впрочем, очень женственно, плавно и даже соблазнительно, если бы Рус в принципе допускал мысль о том, что трансгендер может
— Нравятся мои девочки? — Лейла уселась за стол напротив Руса и подмигнула ярко накрашенным глазом.
— Ты — хозяйка этого бара? — осенило его, но та покачала головой:
— Нет-нет, дорогой, я здесь отвечаю только за концертную программу. Подбираю артистов для шоу — танцовщиков, певцов… а также утверждаю костюмы и список выступлений на каждый вечер, лично отсматривая каждый номер.
— А сама не выступаешь?
— Шутишь, красавчик?! — Лейла хрипло захохотала. — Да у меня ни слуха, ни голоса, ни танцевальных способностей… Вот Ольга — это девочка-бриллиант. Как она танцует! Талант, правда ведь?
— Мы… несколько часов назад познакомились, — поколебавшись, признался Рус. — Мне пока не довелось оценить её танцевальные способности.
— Ну значит, сейчас оценишь, — Лейла пристально рассматривала его лицо, ничуточки не смущаясь, словно пыталась прочитать по его выражению: стоит ли в принципе доверять этому русскому чуваку или лучше поостеречься?
Решив, видимо, что Рус достоин того, чтобы открыть ему страшную тайну, Лейла наконец заговорщически поделилась:
— Ты первый парень, которого она сюда притащила.
— Я… польщён.
— Не вздумай обидеть эту крошку, понял? Иначе будешь иметь дело со мной.
— Да я… в общем… и не собирался её обижать, наоборот, — обескураженно пробормотал Рус.
— Вот то-то же. Девчонка и так натерпелась в жизни… Знаешь ведь, от каких родичей она сбежала из России, сверкая пятками?
— Ну… так, в общих чертах, — уклончиво отозвался Рус. — Мы пока не успели слишком разоткровенничаться друг с другом.
— Ну, если у вас всё серьёзно, то она тебе позже сама расскажет.
“А у нас всё серьёзно?” — озадачился Рус. Странно, но эта мысль — дикая сама по себе, дикая в принципе — почему-то вовсе не казалась ему таковой, несмотря на то, что они с Олей были едва знакомы.
8
Оля
Москва, прошлое
Первую попытку сбежать из дома Оля предприняла в шестнадцать лет.
Это был тщательно продуманный и разработанный до мелочей план: Оля должна была уехать в Омск к папе и бабушке.
Отношения с родным отцом у неё складывались не сказать чтобы слишком тёплые: он исправно выплачивал алименты, иногда присылал подарки ко дню рождения, ещё реже звонил и писал сообщения. И всё-таки этот человек был для Оли куда ближе, чем ненавистный отчим с его холодным змеиным взглядом.
После развода отец вернулся на малую родину, устроился работать в какую-то контору, повторно не женился и детей не завёл. “Неудачник”, — пренебрежительно отзывалась о бывшем муже мама. Оле иногда казалось, что она говорит так специально, подыгрывая отчиму, чтобы сделать ему приятно.
Несколько раз в телефонных разговорах Оля осторожно намекала отцу: а как бы он отреагировал, если бы она вдруг собралась приехать к ним в Омск на каникулы? Тот мычал что-то маловразумительное,
Разумеется, Оля не делилась своими планами ни с кем из домашних. На летних каникулах отчим намеревался запихнуть её в какой-то лагерь для одарённых детей, в котором вместо того, чтобы наслаждаться летней вольницей, купаться, загорать, есть свежие фрукты и овощи, играть в командные игры и отплясывать на дискотеках, пришлось бы усиленно заниматься математикой, информатикой, физикой, химией и биологией, исправно выполнять домашние задания, участвовать во всевозможных олимпиадах и викторинах. Вот уж счастье, ничего не скажешь!..
Денег на карманные расходы Оля получала не слишком много, но кое-что ей всё же удалось скопить. Сходя с ума от собственного безрассудства и наглости, она забронировала онлайн и оплатила билет на поезд в один конец. Точное время приезда сообщать отцу не стала — то ли боялась, что он в последний момент придумает какую-нибудь отговорку, чтобы она не приезжала, то ли просто суеверно не хотела сглазить.
Она специально выбрала будний день для отъезда: отчим был занят у себя в центре, Лёнчик — в университете (он как раз заканчивал первый курс и сдавал летнюю сессию), а усыпить бдительность матери можно было не в пример проще.
С того памятного конфликта, когда Оля выскочила из ванной в одном полотенце и напоролась на сводного брата, Лёнчик прекратил явные поползновения в её сторону. Может, боялся гнева отца… но она всё равно не могла окончательно расслабиться в его присутствии, подсознательно то и дело ожидая подвоха. Когда же Лёнчик стал студентом, то и вовсе раздулся от осознания собственной важности и избрал иную тактику общения с Олей: он теперь постоянно гнобил и унижал её. “Уродина”, “тощая”, “коротконогая”, “плоская как доска” — эти и другие эпитеты Оля слышала в свой адрес постоянно, и хотя умом понимала, что они не имеют ничего общего с действительностью, что Лёнчик просто вымещает на ней свои собственные комплексы — всё равно самооценка изрядно страдала. В шестнадцать лет обычно хочется слышать, что ты красивая, а не уродливая или коротконогая.
Много вещей Оля с собой брать не стала, чтобы не привлекать излишнее внимание любознательных соседок во дворе. Обошлась одним рюкзаком.
Дождавшись, когда мама скроется в ванной для ежедневных косметических процедур, Оля подхватила рюкзак за лямки и осторожно, на цыпочках, прокралась из своей комнаты в прихожую. Почти не дыша, стараясь лишний раз не щёлкнуть замком и не скрипнуть дверью, она выскочила из квартиры и сломя голову понеслась вниз по лестнице.
Всю дорогу в метро ей параноически казалось, что за ней следят. В каждой мужской фигуре мерещился отчим — и Оля вздрагивала, моментально покрываясь холодным потом. Телефон она предусмотрительно отключила, намереваясь воспользоваться им лишь в случае крайней необходимости. Ничего, в Омске она купит себе местную симку и заживёт новой жизнью… Отец, конечно, будет в шоке, что она не просто приехала погостить, а собирается остаться насовсем, но не выгонит же он её на улицу. Человек он в конце концов или зверь — отказывать в приюте родному ребёнку? Они поговорят, она всё-всё ему откровенно расскажет… он же ей не враг. Он обязательно поймёт и поддержит, защитит, объяснится с бывшей супругой, скажет, что Оля хочет жить с ним — и точка!