Город под каблуком
Шрифт:
– Косяк это!
– А что за такой косяк делают?
– Э-э… Ну, тут воровской сход нужен, а у нас реальных воров нет… – потирая отбитый висок, с кислым видом проговорил «бык».
– А ты кто по жизни?
– Да так, лохов по мелочи дербанили…
– А по-крупному сыграть хочешь?
– Э-э… В смысле?
– За зоной «смотреть» хочешь?
– Я?! – «Бык» ошалело уставился на Никиту.
Не того он полета птица, чтобы держать под собой целую зону. А Никите это дело без надобности.
– А что, если ты вора ссученного завалишь, тебе воры спасибо скажут. И флаг от них в руки получишь. Свой флаг здесь поставишь, и никто слова тебе не скажет…
– Не слушай его, Гнут! – прохрипел притихший было Запорожец.
Все бы ничего, но он вдруг попытался ударить Никиту тонким острым штырем, который появился в его руке неведомым образом. И только отменная реакция спасла того от коварного удара. Одной рукой Никита блокировал удар, а второй сломал вору кадык. Хватит с ним церемониться…
– Вот видишь, Гнут, и завалил ты суку! Честь тебе за это и хвала! – поднимаясь с колен, сказал Никита.
– Я завалил? – очумело посмотрел на него амбал.
– Ну, ты же хочешь быть центровым. Флаг тебе в руки!
В коридоре послышался шум, и в палату вломился «бык», которого Никита вырубил по пути сюда. И этот очнулся.
Никита готов был метнуть в него заточку, которую вытащил из своего плеча, но Гнут не позволил ему это сделать. И «быка» он тоже осадил:
– Заза сукой оказался! Гурьян это знал, поэтому Заза его и заказал…
– Отвечаешь? – бросив взгляд на покойника, спросил «бык».
– Век воли не видать! Сам лично «замочил»!
– А почему он сука?
– Потому что по ушам ему дали, и он не объявился. А Гурьян мог его объявить.
– А почему не объявил? – нахраписто и зло глядя на Никиту, спросил Глыба.
– А резона не было! Я в ваши дела не ввязываюсь! Мое дело – сторона! Меня не трогайте, и я никого не трону!
– Гурьян дело говорит, – с важным видом кивнул Гнут. – Он сам по себе, и никого не сдаст. Ты же не сдашь меня, Гурьян?
– Могила! – усмехнулся Никита.
– И ты, Глыба, ничего не видел.
– Ну, не видел, – кивнул «бык».
– Чего стоишь? В петлю его давай!
В палату с опаской вошел несостоявшийся киллер с распухшей от удара шеей. Гнут в двух словах объяснил ему ситуацию, и они втроем загнали покойника в петлю. Но Никита этого уже не видел. В любое время в лазарете мог появиться наряд во главе с дежурным офицером и накрыть всю эту лавочку, а у него не было никакого желания мерзнуть в стылой камере штрафного изолятора.
Говорят, надо бояться данайцев, дары приносящих. Точно так же надо опасаться «кума», который с заботливым видом ставит перед зэком кружку с крепким горячим чаем.
– Спасибо, – поблагодарил Никита, спокойно глядя ему в глаза.
– Ты же крутой, Гурьян. Ты не должен говорить «спасибо», в зоне это не принято. – Майор Званцев осторожно ощупал пальцем большую родинку у себя под носом. Воспалилась родинка. Может, застудил ее майор, может, порезал, когда брился.
– С чего ты это взял, начальник? Я такой же, как и все, не лучше и не хуже…
– Ну да, у нас тут каждый может обидеть «смотрящего». Кто Шведа избил?
– Сам нарвался.
– Нарвался Дуремар, а ты пошел со Шведом разбираться. И разобрался. А говоришь, что не крутой…
– К чему ты клонишь, начальник?
– На промзоне тебя ножом ударили.
– Да нет, не ножом. Просто кусок железа. Казим шел, баловался, споткнулся и на меня упал…
– Ну-ну… А Заза шел, шел, споткнулся и в петлю головой, да?
– Тебе видней, начальник.
– Да мне-то с этого места все видно.
– Высоко сидишь, далеко глядишь, а я человек маленький.
– Ага, твоя моя не понимай?
– Почему не понимай? Моя все понимай, – усмехнулся Никита. – Тебе, начальник, порядок нужен, я двумя руками «за». Только помочь ничем не могу.
– А мне не надо помогать, мне просто правду знать надо… Есть информация, что Заза тебя заказал.
– Да? Теперь буду знать.
– Ты и без меня это знаешь. Кто Зазу убил?
– А его разве убили? Я слышал, он повесился.
– Когда вешаются, кадык не ломают. – Кто «смотрящего» убил? – Званцев надавил на Никиту взглядом, но ничего этим не добился.
– Не знаю.
– А если знаешь?
– Если знаю, то не скажу. Хочешь, на куски режь, все равно ничего не скажу.
– Ну, резать я тебя не буду, а карцер тебе обеспечу.
– Твое право, начальник, – невозмутимо проговорил Никита.
– В блатного решил поиграть?
– Да нет, я в такие игры не играю. Я мужик, мужиком и останусь. План буду давать, строем ходить, надо будет, в самодеятельность запишусь. Все буду делать, только «стучать» не буду. Без обид, начальник.
– В самодеятельность, говоришь, запишешься, – задумчиво проговорил майор.
– А что, надо?
– Да нет, тут и без тебя самодеятельности хватает…
– Нет, в этой самодеятельности я не играю.
– Самодеятельностью Гнут у нас теперь занимается.
– Мне какое до этого дело?
– Ну, может, есть дело? Может, ты на место Гнута метишь? – пристально посмотрел на Никиту Званцев.
– Мощи мне против него не хватает. Но если в карцер посадишь, братва меня еще больше уважать начнет. Может, и сделаю попытку.