Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах)
Шрифт:
— Закрыть люк и ждать, – глухо распорядилась Аретейни. Я впервые за все это время услышал ее голос – и сделалось как-то пусто и холодно. Он казался безжизненным – под стать обстановочке.
— Принято, – послушно отозвался Ярополк. Я прошел несколько шагов, невольно цепляясь за грязную гусеницу танка. Горький дым обжигал горло, пепел мягко ложился на плечи. Как снег. Густой кровавый запах тяжелым одеялом повис в воздухе. Теперь будто бы почти не было различий между городом и лесом – там туман, здесь – пепел. Я невольно переступил кровавый след. Здесь кто-то лежал. Кого-то унесли. Значит – остался жив.
Да где ж тут спокойствия-то взять?!
Ласточка вдруг остановилась и прижалась лбом к шершавому каменному забору, окаймлявшему дом Лаэрри и Этерны.
— Эй… – я коснулся ее плеча, и она выпрямилась и обернулась.
— Нормально. Звоним?
— Здесь нет звонка. – Я открыл небольшую панель рядом с калиткой и набрал код. Щелкнуло, и дверь приоткрылась.
В полной тишине мы прошли вперед по аллее, поднялись на аккуратное крыльцо. Аретейни, взглядом спросив разрешения, нажала на кнопку звонка. А затем – вот уж, чего я никак не ожидал – стальная дверь защелкала замками и – отворилась. Однако вместо Лаэрри мы увидели на пороге тоненькую светловолосую фигурку.
— Лидия?! – удивился я.
— Вернулись! – ахнула она, и, не успели мы опомниться, как оказались в прихожей и – в объятиях. Оба разом. Одной Лидии, как ни странно, на нас двоих хватило. Я и не сразу сообразил, что она плачет…
Алиса
Все молчали.
Наверное, потому что Гич молчал, но он молчал так естественно, что неловкости не возникало. Я подумала, что он из тех людей, которые говорят очень мало и только по делу.
— Гич, а мы уже не вернемся? – спросила я, и он обернулся. Вначале смерил меня взглядом, будто прикидывал, как именно ответить, затем все же отозвался:
— Нет. Уже не вернетесь. Боишься, найра?
— Немножко, – призналась я. Нэйси тоже обернулась на ходу.
— А чего ты боишься?
— Я боюсь, что мир погибнет…
— Не, не погибнет. – Нэйси тряхнула головой, отбрасывая волосы. – Не бойся.
— Нэйси, почему это ты так уверена?
Она мимоходом пожала плечами.
— Потому что у нас все получится.
— Верный настрой, – сказал Гич. – Бери пример, найра.
— Мне б ваш настрой… – пробормотал Славик.
— Я попробую, – вздохнула я.
Когда закончился коридор, мы вышли на площадку с лифтами. Лифтов было штук десять, но мы остановились у крайнего, и Гич нажал кнопку вызова. Я все никак не могла привыкнуть – дома ведь у нас никаких лифтов нет. Двери закрылись так же бесшумно, как и открылись, и зеркальная кабина мягко тронулась вниз. У меня слегка заложило уши, но Гич разъяснил, что это от того, что лифт скоростной – ведь в институте очень много этажей и вверх, и под землю, и это самые обыкновенные перегрузки. Славик скучал, сунул за ухо сигарету. Нэйси удивленно покосилась на зеркало – должно быть, не привыкла видеть себя в нормальной одежде. На ней была спортивного плана голубая кофта без рисунка, джинсы и кроссовки, а сверху обыкновенная куртка-ветровка. Все ее цепи, браслеты, изрезанные рубашки и ошейники отправились на дезинфекцию, и сейчас Нэйси Баррет, наконец, походила на обычную девочку – если не считать замысловатой
Лифт мелодично звякнул, и двери бесшумно разъехались в стороны, скрывшись внутри стены. Прямо перед нами был контрольно-проходной пункт, но уже без дежурного. Вперед уводил узкий серый коридор, путь преградила прозрачная наностена с мерцающей сенсорной панелью посередине. После рассказа Маши я этих стен побаивалась, но Гич уверенно прошел вперед, опустив руку на пояс, откуда потянул бело-серебристую прямоугольную карточку. Он вставил карточку в щель на панели, набрал код и, под конец, прижал к стене ладонь. Замигал вверху зеленый огонек – и стена исчезла.
— Вперед, – сказал Гич. Славик с любопытством оглядывался, Нэйси, казалось, все было нипочем.
Коридор оказался длинным. Таким длинным, что я почти забыла, где нахожусь. Судя по холоду и мерному гудению стен, этаж был очень глубокий. Здесь было тихо-тихо, вот только стены резонировали, как струны органа. У нас в баре, в кладовке, стоит старый клавесин, и Дэннер иногда на нем играет, когда думает, что его никто не слышит. Он, вообще, только тогда играет, когда один. Пишет стихи в тетради и отправляет их на растопку костра. Я не знаю, зачем он так делает, а спрашивать боюсь.
Наконец, коридор кончился. Впереди была массивная железная дверь с вентильным замком, выкрашенная в черно-желтую косую полоску. Табличка на ней лаконично предупреждала: «Опасно! Не входить!», но Гич со Славиком, конечно же, отвинтили замок и открыли.
Мы все вошли в большой зал в форме многогранника, а точнее – вышли на маленький тесный балкончик. Зал-то был внизу, а от балкончика вела узкая металлическая лестница. В самом центре находился девятигранный люк, и посередине у него была панель с кнопками – уже не сенсорная, а самая обычная. Гич отстегнул свою карточку и протянул мне.
— Держи, – сказал он.
— Вот и наша дамба, – зачем-то сообщил Славик, хотя и так все было ясно.
— И каков план? – спросила Нэйси.
— Простой, маинганс. Сейчас ты запоминаешь код от люка. Я должен убедиться, что ты действительно его запомнила, ясно? Когда вы вернетесь в будущее – вы будете знать дорогу.
— Как мы вернемся – если установки больше нет? – уточнила я.
— Вы отправитесь в мир духов, – просто сказал Гич. Я поежилась.
— Это к тварям, что ли?
— Почти. Спуститесь внутрь, а оттуда попадете в Навь. Не пугайтесь желтого света – он лишь в промежутке. Там, куда вы придете, будет темно. Очень темно. Вам понадобится огонь. Именно огонь – не фонарь, слышите? – Гич опустился на колено, полез в рюкзак и достал оттуда керосиновую лампу. – Помните: они боятся огня, железа и серебра. – Он протянул Нэйси большой нож. – Запомните также три правила: не говорить с ними, не идти за ними, не принимать ничего из их рук. Что бы вам ни показалось, что бы они вам ни показали – знайте: все это ненастоящее. Они будут пытаться заманить вас, увести, могут притвориться близкими людьми, но они никогда не смогут назвать их имена.