Город страсти
Шрифт:
– Никто не говорит о конце.
– Я говорю… Иначе мне придется заводить паршивых хахалей. Ты завел разговор о трех тысячах с единственной целью – дать мне понять, что твоя обязанность исчерпана.
– Я не смотрю на это как на обязанность, – вспылил Дуэйн. – Я целыми днями торчал на буровой, думая о тебе и представляя, чем мы займемся, когда я вернусь домой.
– Мило… Но когда тебе уже сорок шесть, возникают определенные проблемы. А как быть с нашей жизнью в будущем?
– Будем жить-поживать.
– Жить-поживать… Твою
– Скорей бы возвращалась Джейси, – повторил Дуэйн. – По крайней мере, сменим тему разговора.
– Это моя любимая тема. Я не хочу ее менять.
– Правильно, потому что ты любишь всегда выставлять меня в глупом виде.
Помимо обиды, он почувствовал также усталость и странную растерянность. Такие разговоры неизбежно влекли за собой усталость и странную растерянность. А что они будут делать в будущем? Этого никому не дано знать, но что бы там ни случилось, все идет к тому, что они будут делать это гораздо реже, чем делали до сих пор… м-да… перспектива не из блестящих…
Этот разговор, однако, на Карлу произвел противоположное впечатление. Она неожиданно помолодела, расцвела и воспрянула духом. Следя за женой, перебирающей кассеты Джейси, Дуэйн не переставал удивляться и поражаться ее способности преображаться на глазах. Сейчас ей от силы можно было дать тридцать три или тридцать четыре… Это было удивительно – и непонятно. Кто бы хоть раз дал ему меньше его лет!
– Ты удивительна и прекрасна, – не смог сдержать он своего восхищения.
– Но твоя маленькая штучка при этом отказывается подниматься, – усмехнулась Карла. – Быть красивой и непредсказуемой, оказывается, мало мистеру, тяжелому на подъем.
– Я не тяжел на подъем, – решительно возразил Дуэйн. – Просто я старею быстрее тебя. Моей вины здесь нет.
– А тяжел на подъем во всех отношениях ты стал потому, что вкалываешь, как вол.
– Я рад, что у тебя снова юморное настроение.
– Если у меня юморное настроение, это не означает, что я буду находиться в нем всегда.
– Карла, кому ты это говоришь?
– Ты считаешь, что тот, кто красив и непредсказуем, всегда получает все, что захочет? – спросила Карла. – Так бывает только в кино. Что за странный мир – человек с моей энергией не может получить того, чего хочет.
– Переведи это на спорт, – предложил Дуэйн. – Там даже самые лучшие игроки приносят порой мало очков.
– К черту твой спорт! – сказала Карла, вставляя в кассетник запись Пипка Флойда.
Черепаха, которую без устали облаивал Шорти, поползла к воде. Шорти попытался схватить ее за лапку, но та остановилась и втянула их в панцирь. Как только черепаха остановилась, Шорти снова принялся лаять. Его лай, даже па таком большом расстоянии, действовал на нервы не хуже Пинка Флойда. Но вот Шорти заметил крикливого зуйка и устремился за ним, а тем временем черепаха доползла до воды и благополучно
– Какое это облегчение, когда Шорти перестает лаять, – вздохнула Карла.
– Его с успехом заменяешь ты.
– Надеюсь, что ты не начнешь по новой жалеть себя из-за того, что стал банкротом и у тебя вредная жена.
– Я не банкрот… пока нет.
– Я не понимаю твою систему ценностей, Дуэйн. Получается, что банкротство тебя волнует больше, чем отъезд в Европу собственной жены, с которой там всякое может случиться?
– Меня до смерти волнует и то, и другое, – зевая, проговорил Дуэйн. – Эта музыка так гремит, что невозможно думать!
Они заметили, что Джейси медленно подплыла к деревянному причалу, передохнула и взобралась наверх по лестнице. Шорти бросился к ней с радостным лаем и начал кружиться на причале.
– Если бы я заплыла так далеко, как она, у меня свело бы ноги и я утонула, – сказала Карла.
– Она когда-нибудь снова выйдет замуж? – спросил Дуэйн. – Как по-твоему?
.– Нет, и я тоже, если тебя убьют, – ответила Карла.
– Выйдешь, – возразил Дуэйн. – По крайней мере, я хочу, чтобы ты вышла.
– И не надейся, – свирепо глядя на мужа, проговорила она.
– Я просто предполагаю, – попытался оправдаться Дуэйн. – Я никогда не задумывался над тем, что может случиться, если я умру.
– Если я нарываюсь на неприятности, то это не значит, что я хочу другого мужа, кроме тебя. С чего ты взял?
– Сам не знаю. Не имею ни малейшего представления, почему я так сказал. Беру, пока не поздно, свои слова обратно.
Подошла Джейси с накинутым на плечи большим голубым полотенцем. Шорти бежал впереди нее и громко лаял.
– Он считает, что охраняет меня, – сказала она.
Шорти в счастливом исступлении принялся носиться вокруг «мерседеса». Джейси остановилась на той стороне, где сидела Карла, и стала вытирать ноги.
– Дуэйн надеется, что я снова выйду замуж, если он умрет, – доложила ей Карла.
Дуэйн пожалел о неосторожно вырвавшихся у него словах. От присутствия двух женщин ему в очередной раз стало не по себе. Джейси принесла запах озера, запах, который источали мокрое полотенце, мокрый купальник и мокрая женщина. Он поднял голову и в зеркале заднего обзора встретился с ее глазами. Она ждала его взгляда, и он понял это по ее приятно удивленному лицу.
На миг у Дуэйна вспыхнуло страстное желание поцеловать Джейси. Странно, что такое желание возникло у него к мокрой женщине, сидящей на заднем сиденье и перебирающей волосы, а не к той, что была рядом и у кого искрились глаза.
Он вспомнил, что уже заскользил по тонкому льду, обмолвившись о замужестве в случае своей смерти. Ему было непонятно, почему женщинам так не понравились его слова.
– Я всего лишь думал о твоем счастье. Обе женщины рассмеялись.
Он почувствовал, что Джейси смотрит на него в зеркало и ждет ответного взгляда.