Город страсти
Шрифт:
– Дуэйн, попроси – тебя не убудет.
Она часто проезжала мимо Лос Долорес, хотя ей там делать было нечего. Вблизи саманного особняка редко кто появлялся, если не считать редких буровиков да двух-трех ковбоев. Карла, однако, надеялась, что в один прекрасный день Дэнни будет стоять перед своим домом. Если он махнет ей рукой, она в ответ тоже помашет ему. Затем, может быть, они снова остановятся у той же бензоколонки и заведут разговор.
Карла гордилась своим умением разговорить кого угодно. Порой она заговаривала с абсолютно незнакомыми людьми и жаждала общения с
– Там же нет никакого двора, – как-то раз удивленно заметил Дуэйн. – Дом стоит на камне.
Отсутствие хорошей лужайки перед домом, между прочим, служило предметом недовольства проезжавших мимо дома Дэнни Дека. В Талиа даже самое скромное жилище имело участок с бермудской травой. Дома же с достатком были окружены подстриженными зелеными лужайками.
Лос Долорес, обошедшийся его хозяину в сотни тысяч долларов, зарос сорной травой и ракитником. Это был единственный дом в городе без зеленой лужайки, что страшно не нравилось определенным кругам.
– Я рада, что он стоит на отшибе. Этот человек, должно быть, со странностями, если у него нет лужайки, – заявила Ванда Хоукинс. Ванда, жена первого и последнего в городе страхового агента, одно время была лучшей подругой Карлы.
– Там может быть внутренний дворик – патио. Дом-то вон какой большой, – заметила Карла. Несмотря на то, что Дэнни не прогуливался за пределами дома, как ей того хотелось, Карла вставала на его защиту. Она защищала его яростно даже от самых робких критических высказываний со стороны своей подруги.
– У меня есть внутренний дворик и лужайка тоже, – указывала ей на это Ванда. – Я просто не знаю, что и думать о людях, которые не могут позволить себе приличной лужайки. Никакого к себе уважения!
– Ракитник хорошо смотрится издалека, – отвечала Карла, не желая ни в чем уступать Ванде.
В душе она все больше и больше негодовала, почему Денни Дек не появляется. Карла так часто прокручивала в голове их разговор, что не на шутку злилась, видя, что этому разговору не суждено сбыться. А разговор этот в ее представлении начинался всегда у бензоколонки и заканчивался тем, что они становились друзьями и он соглашался продать свой дом.
Однако шли месяцы, а Дэнни не появлялся. Однажды, оказавшись поблизости, она решила позвонить в дверь под благовидным предлогом: у ее отца пересажена почка, и ему срочно требуется консультация врача. Ее отец скончался несколько лет назад, но она порой воскрешала и безжалостно эксплуатировала его образ.
Лос Долорес не был снабжен обычным дверным колокольчиком. Его роль выполняло небольшое переговорное устройство. Когда в нем что-то зашипело, Карла быстро проговорила:
– Привет! Я – Карла Мур. У меня возникла острая необходимость позвонить.
Ответом ей было прекращение шипения, но из дома так никто и не вышел.
Карле хотелось рвать и метать. Как-никак, а приблизиться к переговорному устройству и произнести несколько слов – это тоже требовало определенного мужества. Карла не любила попусту растрачивать нервы: они требовались ей для управления собственным домом. Несколько дней она пребывала в отвратительном настроении.
– Напиши ему письмо, – предложил Дуэйн.
– Заткнись! – огрызнулась она.
– Это всего-навсего мое предложение, – усмехнулся Дуэйн. – А вдруг мужчина страдает робостью.
– Если он слишком робок, чтобы открыть дверь, значит, он слишком робок и для меня, – изрекла Карла. – Он мог бы, по крайней мере, нанять привратника, который отвечал бы, где находится его хозяин.
Ванда пришла в ужас, когда узнала, что Карла отважилась отправиться к незнакомому мужчине.
– Тебя могли бы затащить внутрь и изнасиловать, – прошептала она. – Я никогда не звоню в дверь незнакомым людям.
– Ну, я хотя бы посмотрела дом, – заметила спокойно Карла.
Она еще долго пребывала в дурном расположении духа. Больше всего ее бесило то, что существует дом, который она не может купить. Дом, который мог бы идеально подойти ей.
– Он мог бы продать его мне, – не сдавалась Карла. – Все в округе считают, что он с приветом.
– Боюсь, что ему на них наплевать, – сказал Дуэйн. – Он никого не знает.
– Он узнал бы меня, если бы сидел дома, – заметила Карла.
– Почему бы тебе не прикрепить записку к его двери? – предложил Дуэйн. – Это привлекло бы его внимание.
– Пожалуй, я так и сделаю, – задумчиво проговорила Карла. – Я укажу в ней цену в полмиллиона. Посмотрим, как он прореагирует.
Дуэйн замолчал. Он частенько предлагал заведомо смешные вещи жене лишь для того, чтобы она немедленно занялась их претворением в жизнь.
Несколько недель Карла ничего не говорила на эту тему, и Дуэйн подумал, что у жены пропал к ней интерес. Но он ошибался. У Карлы был друг, которого звали Рэнди Ройт и с которым она флиртовала. Рэнди летал на вертолете, доставляя инвесторов и нефтяных магнатов на отдаленные скважины, и у Карлы появилась блестящая мысль нанять Рэнди и пролететь с ним над Лос Долорес.
– Там есть не только внутренний дворик, но и бассейн, – доложила она, вернувшись из полета. Ее глаза сияли. Дуэйн, всегда недолюбливавший Рэнди Ройта, теперь его возненавидел.
– Ты не проверяла, сколько в нем спален? – спросил он. – Там есть, кстати, твои любимые кровати?
Карла была страстной поклонницей кроватей с матрасами из синтетической пленки, наполненными водой, и с подогревом. Она купила первый же экземпляр новинки, появившейся в Талиа, и с тех пор приобрела их штук пятьдесят.
– Дуэйн, ты ревнуешь?
– Скорее, желаю улучшить твой вкус.
– Рэнди – самый красивый пилот в северном Техасе, – рассмеялась Карла. – Для твоего успокоения – мы не приземлялись. Тебе бы понравилось, если бы кто-то сел в твоем дворе?