Город страсти
Шрифт:
– О, замолчи! Я еще не встречала никого, кто воспринял бы мои тенниски неправильно.
Дуэйн отправился в ванну, чтобы умыть лицо, на большее у него уже не хватало времени. Теперь на Карле была тенниска с девизом: ГУЛЯЕМ ДО ТОШНОТЫ.
– Возможно, мы могли бы справить две свадьбы сразу, – сказала его жена.
– То есть?
– Дики с Билли Энн и Нелли с Джо.
– Дики с Билли Энн ни о чем таком не заикались. Он боится возвращаться домой из страха быть подстреленным ею.
– Мы можем получить в невестки какую-нибудь сорвиголову. – Он приведет девушку, которую
– Впервые за десять лет вижу на тебе надпись, в которую не нужно вникать, – проговорил Дуэйн, но жена уже была далеко и не слышала его.
ГЛАВА 18
Когда Дуэйн приехал на совещание, там был только один Сонни. Заседание проводилось в тесной комнате, которая была выкрашена почему-то в цвет яичного желтка. У попавшего в такую комнату, создавалось ощущение нахождения внутри яйца.
– Что слышно о Лестере? – спросил он, испытывая угрызения совести из-за того, что не захотел забежать к нему днем и поболтать.
– Я думаю, что он лежит в больнице и разгадывает кроссворды, – ответил Сонни. – Такие стрессы у него случались.
Сонни всегда одевался аккуратно и стирал каждое воскресенье свои вещи в собственной прачечной. Также каждое воскресенье он мыл свою машину в собственной мойке. Дуэйну всегда казалось, что его чистоплотность только подчеркивает его печаль.
Находясь с ним, Дуэйн желал, чтобы поскорее пришел кто-нибудь еще. Они с Сонни дружили почти всю жизнь; в этой дружбе было много хорошего, но со временем интерес друг к другу начал стираться и все труднее становилось находить темы для разговора.
– Должно быть, софтбол затянулся, иначе женщины были бы здесь давно, – проговорил Дуэйн.
Но вот послышалось знакомое шарканье ног, и в комнату вошел старый Болт с пустой банкой томатного сока, которая постепенно во время заседаний заполнялась отжеванным табаком. Старый Болт любил жевать табак.
Являясь самым старым гражданином округа, он с нетерпением ожидал приближения знаменательной даты. По всей видимости, он был первым гражданином, родившимся в округе Хардтоп; в ходе празднования столетия округа предполагалось отметить и его день рождения. Его ввели в почетные члены комитета «Столетие» в надежде на то, что он поможет исправить все исторические неточности, но вскоре выяснилась его полная беспомощность в вопросах истории края.
Последние двадцать лет он жил с почти восьмидесятилетней дочерью Бьюлой. Других родных и близких Болта уже не было в живых. Весь день напролет они смотрели «мыльные оперы» и спортивные программы.
За эти два десятилетия, как выражалась Минерва, «слабые лучи» стерли все следы истории округа из памяти старика. Единственным событием, врезавшимся ему в память, был взрыв где-то в двадцатых годах, когда мастерская взлетела на воздух, убив кузнеца.
Тем не менее это был живой старик, часто плевавший и кряхтевший на всех заседаниях комитета, находя юмор там, где другие ничего, кроме скуки, не видели. Он словно был настроен на одну из развлекательных программ, передаваемых по телевидению.
– А вот и я, мальчики, – произнес он. – Что мы сегодня обсуждаем?
– О,
Было решено, что на местной площади для родео в течение недели будут проводиться пышные зрелища. В частности, устроители собирались наглядно представить историю округа от сотворения мира до – приблизительно – 1980 года.
Жарко дебатировался вопрос о временных рамках. Поскольку в течение многих миллионов лет в округе происходили только геологические события, то отдельные граждане высказывались вообще за исключение столь медленно текущих эпох. Им возражали, что если выбросить миллионы лет из праздника, то посыпятся упреки в искусственности или отсутствии широты взглядов.
Программа праздника вобрала в себя труд многих, хотя некоторые не написали для нее ни строчки. Представители местных религий, которые считали, что теология, а не геология, является началом всего, не сидели сложа руки, подготовив пространный документ, основанный на Книге Бытия. К Карле обратились с просьбой изобразить Еву, но она отнеслась к этому предложению без особого энтузиазма.
– Если они думают, что я буду стоять голая и разговаривать со змеем, то глубоко ошибаются, – заявила она. В это время на ней появилась рубашка с надписью: ТЫ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ ПЕРВЫМ, НО ТЫ МОЖЕШЬ БЫТЬ СЛЕДУЮЩИМ.
Бобби Ли, неисправимый насмешник над общепризнанными фактами и принципами, презрительно отозвался о том, что райский сад располагался где-то вблизи Талиа.
– Я убежден, что надо писать сюжет на тему Ада на земле, – сказал он. – Если они собираются это мероприятие проводить в августе, то здесь будет самая настоящая адская жара.
– Я мог бы рассказать о том, как чертовски тяжело всю жизнь вкалывать на этих чертовых нефтяных промыслах, – подхватил Эдди Болт.
Дебаты по вопросу освещения других периодов истории разгорелись не на шутку. Дженни Марлоу высказалась за представление в лицах Бостонского чаепития и подписания Декларации Независимости, хотя во времена, когда происходили оные события, в этих местах проживало лишь несколько полуголодных индейцев.
– Я знаю, но это все славное прошлое, а мы часть Америки, как и Бостон, – доказывала Дженни.
Дженни всех взяла измором (это было в ее характере), и Сонни убедили сыграть роль Бенджамина Франклина.
Почти единогласно было решено, что программа подготовки должна включать как можно больше войн и что праздник следует завершить нефтяным бумом двухлетней давности. Если же увенчать его нынешним кризисом, то огорчатся как сами исполнители, так и зрители, и без того разорившиеся после спада бума.
– На мой взгляд, надо построить макет банка, и апофеозом послужат сцены, где люди стреляются или режут друг другу глотки, – проговорил Сонни, ловя себя на мысли, что с увеличением его долга из него все больше прет юмор висельника.
Несмотря на эти его слова, предложение завершить праздник показом нефтяного бума комитет принял с только одним отрицательным голосом. Было решено, однако, что вместо нефти из фонтана будет бить подкрашенная вода. Отрицательный голос, разумеется, принадлежал Дуэйну.