Город в конце времён
Шрифт:
Пилигримы отдыхали под зашитой переносного генератора, устроившись на очередном инвертированном холме — на гребне, если смотреть с одной стороны, и в долине, если смотреть с другой. Куда ни кинешь взгляд, свет льется окольными путями — миражи на каждом шагу, лицевые щитки не справляются и лишь слегка корректируют и выпрямляют лучи. Со стороны инвертированной долины, к примеру, видна широкая, почти пустая колея, которая ведет прямиком к исполинской, песчанистой равнине в кольце высоких, зазубренных хребтов. Горсточка стремительных и низко летящих форм — некая разновидность Молчальников — промелькнула по колее, резко свернула и скрылась за обнажениями горной породы. Похоже, никто из них не рвался пройти всю колею до самой равнины.
Со всех сторон высились громадные, застывшие штуковины, напоминая разбросанные по горам игрушки гигантов, обратив свои лики — если здесь годится это слово, — к зеленоватой архитектурной массе.
Голос Патуна предположил, что это может быть Долиной Мертвых Богов, которую изредка удавалось заметить с Разбитой Башни. Никто из Патунов не забирался так далеко. Горы окружали Дом Зеленого Сна — хотя он вполне мог измениться, оказавшись спрессован в иллюзию или обманчивый мираж, который обволакивал древний и мятежный город Натараджа. Что ж, они вполне могли очутиться на пороге своей цели — если, конечно, Натараджа до сих пор стоила всех этих усилий.
Как-то раз они остановились на привал, — а если точнее, перестали подволакивать изнемогшие ноги и плюхнулись на землю, и Кхрен вроде бы заметил некое движение в дальней стороне долины, на неизвестном расстоянии: на гребень словно высыпала кишащая масса насекомых. Возможно, это была очередная толпа эхо-пилигримов, давно потерянных и забытых. Тиадба посмотрела в ту сторону, изо всех сил пытаясь справиться с жульническими уловками света, и на миг поймала в глаза нечто голубое — до того яркое, что едва не заболели глаза, несмотря на фильтр в лицевом щитке.
Позднее Кхрен вновь заметил это явление, так что Махт, Нико и Денборд хором предположили, что речь скорее всего идет про эхо, про захваченных пилигримов, чьи многотысячные толпы бесконечно повторяют одно и то же. Такая перспектива даже сейчас, когда они добрались столь далеко, оказалась на редкость отрезвляющей: вот их соплеменники, которые каким-то образом очутились в ловушке иллюзии триумфа — по крайней мере, так предполагал Нико: «Они наверняка воображают, будто преуспели в походе. Раз за разом. Тюрьма не без выверта».
Херца с Фринной прислушивались к разговору, ничего не комментируя. Уже довольно долгое время — несколько циклов восхода пламенной дуги — они хранили полное молчание. Кстати, упомянутые циклы потихоньку замедлялись. Пилигримы очень далеко ушли от Кальпы: насколько именно, никто сказать не мог — даже голос Натуна не знал, хотя бы приблизительно.
— Мы прошли полпути в никуда. — Нико обмяк в расселине между двумя черными валунами и опустил голову в гермошлеме на подставленные ладони. Вот уже много циклов не было возможности вдохнуть наружный воздух.
— Что это за штуки в горах? — спросил Шевель.
— Кошмары, — отозвался Денборд. — Перфу повезло. Ему бы точно здесь не понравилось.
Тиадба присела между Денбордом и Нико, который хранил на лице задумчивое выражение, хотя пыльно-золотистые отражения лицевого щитка мешали рассмотреть его физиономию. Было от чего задуматься. Броня упорно воздерживалась от новых объяснений.
— Мне кажется, я понял, — наконец сказал Нико, тщательно подбирая слова. — Это своего рода полка с призами — как трофеи с «маленьких войн». Только они куда громаднее.
— Что ты имеешь в виду? — заинтересовался Кхрен.
— Кто коллекционирует эти трофеи? — одновременно с ним спросил Махт.
— Мы много чего видели после ухода с Ярусов, — сказал Нико. — Повстречались с Высоканами и разными тварями в Хаосе — возможно, с нашими бывшими соплеменниками… а может, и нет. Мы знаем, что эти «люди» не всегда выглядят так, как мы, во всяком случае, не сейчас. Так что… мир вне Ярусов когда-то был много больше, чем мы способны себе представить. Если поразмыслить и задуматься обо всех этих людях… ведь их так много… они такие разные, непривычные, но в то же время во многом напоминают нас, прямо как истории в книжках Тиадбы… если, конечно, они правдивы…
— Выглядят правдивыми, — заметил Кхрен.
— Они противоречат друг другу, — возразил Шевель.
— Это так, — согласился Нико. — Но попытайтесь вообразить… на минутку попробуйте выйти за обычные границы того, что мы делаем, и подумайте, так сказать, более широко. О том, как Тифон сжигает и стягивает все вместе, о том, как он забавляется и одновременно с этим уничтожает свои игрушки — наполняется ненавистью…
— Или вообще ничем, — сказал Кхрен.
Нико согласно кивнул.
— Самая пустая из всех пустот… Подумайте обо всех прошлых временах и историях, которых мы никогда не слышали; о людях, которые жили тогда и были на нас непохожими, — большие и маленькие, — гиганты в сравнении с Высоканами, или невероятные малютки… Как все это отличалось оттого, что мы знали в Кальпе… Прошли бессчетные циклы пробуждения и сна, и все же они — это в какой-то степени мы… — Он издал тяжкий вздох. — Может, некоторые из них были даже вроде богов. Тем не менее все они оказались побеждены. Их истории похищены, искалечены, сожжены, но при этом их образы — и, может статься, даже тела — собрали и перенесли сюда, расставили по горам в качестве трофеев — или для острастки. Но в таком случае, — резюмировал он, — это вовсе не мертвые боги. Это просто люди. Они — это мы.
— Не исключено, что нас поставят рядышком с ними, — хмуро сказал Кхрен. — Очередная партия трофеев.
— Будем вместе, как одна семья, — пожал плечами Нико.
У Тиадбы перехватило дыхание.
— Они страшные, — тихо промолвила Херца.
— Если эти «трофеи» вдруг поднимутся и начнут рыскать вокруг, еще неизвестно, поймут ли они, что мы их дальние родственники, — присовокупила Фринна. — А нам надо к ним подходить?
Тиадба приподнялась на локте и настроила лицевой щиток, разглядывая очередной феномен в долине — некое облако, размытое наподобие огненной арки, как туман, спускающийся с неба.
— Все это видят? — спросила она.
Они взобрались повыше. Гермошлемы подхватили многоплановое изображение местности, проработали детали — и глазам путепроходцев открылась зеленоватая масса в центре долины.
— Похоже на гору, подвешенную вверх тормашками, — сказал Хрен.
— Она как будто изо льда, — неуверенно заметил Денборд.
— «Кутерьма», — вдруг раздался голос Патуна. — В ней таится опасность.
— В каком смысле «кутерьма»? — нахмурилась Тиадба.
— Никто в Кальпе не знает об этих феноменах ничего определенного. Похоже, они каким-то образом воздействуют на определенные точки местоположения в Хаосе. Они считаются опасными, так как все силы Хаоса сосредотачиваются вокруг них — появляются новые колеи, собираются служители Тифона, пленники пробуждаются на новых уровнях рабства. Кутерьма ведет к быстрым изменениям и возникновению новых и мощных факторов.