Город влюбленных
Шрифт:
И вдруг, после того как он закончил последнюю балладу, спев ее сидя и обращаясь непосредственно к залу, она смогла осознать, в чем же отличие сегодняшнего концерта. Отличие было в самом Малколме.
Он не играл.
Сегодня, когда Малколм пел об обретенной и потерянной любви, о радостях и страданиях, связанных с этим, Селия была готова поклясться, что он верит самому себе. Вот в чем дело. Он действительно испытывал эти эмоции, верил в вечную любовь. Его искренность читалась в глазах. Предложение было не инстинктивным желанием
А она просто плюнула ему в душу, отказавшись.
У Селии сдавило в груди, когда она поняла, что же натворила, какую напрасную боль причинила им обоим. Они оба многое пережили. Из-за своих ошибок они многим пожертвовали и многое потеряли. Они искупили вину.
Они заслуживают счастья.
Подхватив полы своего длинного платья, она выбежала в коридор, стала искать проход за сцену, сожалея, что из страха отказалась взять туда пропуск. Из-за какой-то упрямой потребности отгородиться от Малколма стеной.
Селия подбежала к стоящим у двери охранникам, и, слава богу, один из них помнил ее и, подмигнув, пропустил за сцену. Даже показал дорогу. Стуча каблуками по бетонному полу, она неслась мимо ящиков и пюпитров, бесконечной кучи оборудования, загораживающей ей проход. Наконец она пробралась к самому выходу на сцену, остановившись рядом с режиссером, который поднес палец к губам, призывая не шуметь. Хотя гром аплодисментов, раздавшийся, когда Малколм закончил выступление и начал раскланиваться, заглушил бы любые звуки.
От этого отчаянного спринта у нее сбилось дыхание. Сердце бешено стучало в предвкушении и надежде. Малколм уже уходил со сцены и направлялся в сторону Селии. Он еще не видел ее, поскольку продолжал приветствовать повскакавших с мест и аплодирующих ему зрителей.
Малколм наконец попал в темноту кулис, его рука уже привычно потянулась за бутылкой воды, которую ему обычно подавали ассистенты.
Селия сама резко протянула ему бутылку воды, их пальцы соприкоснулись.
Как всегда, заискрило.
Малколм застыл как вкопанный:
— Ты здесь.
— Где же мне еще быть? — просто ответила она. Она не собиралась взвешивать свои слова, чтобы сохранить гордость. Такая глупость, в конце концов. — Я люблю тебя, и поэтому я здесь.
Режиссер прикрыл рукой улыбку.
Малколм схватил ее за руку и повел в сторону. Улыбка на лице режиссера быстро уступила место панике, пока Малколм уводил Селию подальше вглубь за сцену.
— Селия, я не ослышался?
— Я отвечаю за каждое слово и прошу прощения, что не сказала этого раньше, а просто убежала от тебя.
Он привлек ее к себе и крепко обнял.
— Боже мой, Селия, я тоже люблю тебя, — прошептал
А она уже знала это. Она услышала это в каждом слове его песни. И тем не менее как же приятно было слышать это снова и снова!
Он чуть нагнул голову, обхватив ладонями ее лицо:
— Прости, что столько лет не давал о себе знать. Моя гордость мешала мне исправить ошибки прошлого, построить наше будущее. И больше всего я прошу прощения за то, что не доверял тебе, не прислушивался к твоим взглядам на жизнь. Не верил той, что сейчас стоит передо мной.
— Что же это может быть? — Селия поправила волосы, упавшие ему на лоб.
— Восемнадцать лет назад я был без ума от тебя. Но сейчас ты просто околдовываешь меня. Ты удивительная женщина, потрясающая, независимая. С такой щедрой душой, что я не могу понять, чем я заслужил этот второй шанс.
Рев зала в ожидании еще одной песни на бис был ничем по сравнению с бешеным стуком ее сердца, отдававшимся у нее в ушах.
— Пришло время нам обоим поверить в то, что мы заслуживаем счастья. Мы заслуживаем, чтобы у нас было общее будущее, — произнесла Селия.
— Милая, мне нравится ход твоих мыслей. — Их губы слились в крепком сладком поцелуе. Затем он чмокнул ее в носик и прижался лбом к ее лбу. — А что, если я завершу свою деятельность?
Подошел режиссер, но Малколм жестом отогнал его.
— В Интерполе? Я знаю, что Адам Логан очень навредил тебе…
Он покачал головой:
— Ты не поняла. А что, если после этого турне я закончу концертную деятельность?
— Я… ошарашена.
Он внимательно смотрел на нее.
— Ошарашена по-хорошему или по-плохому?
— Я просто удивлена. Я думала, ты живешь музыкой. — Селия показала в сторону сцены, где зал аплодировал стоя, в ожидании еще одной песни на бис. — Они живут твоей музыкой. И сегодня ты вложил всю душу в свои песни и поднялся на новый уровень.
— Селия, это все ты. И всегда была только ты. Я гнался за успехом, чтобы доказать твоему отцу, тебе — и себе — то, что в общем-то не имеет значения. За эти несколько дней я так многому научился у тебя… Мне хочется сочинять музыку, и, если на то будет моя воля, средства позволяют мне больше не работать.
Он говорил это на полном серьезе. Это не какая-то скороспелая идея. Малколм сделал свой выбор. И тот факт, что он приписывал это ей, значил для нее очень многое.
— Малколм, твои поклонники будут опечалены.
— Куча певцов с радостью займет мое место в хитпарадах.
— Ты не шутишь…
— Абсолютно. Не так давно мне предложили написать саундтрек к фильму, этакая длинная постапокалиптическая сага, с модной темой встречи прошлого и настоящего — Адам отсоветовал тогда мне… — Малколм на секунду поник, затем сделал глубокий вдох и снова посмотрел ей в глаза. — Я могу заняться этим где угодно, даже в Азалее.