Город Змей
Шрифт:
— Не беспокойтесь об этом, — говорит Лео, — пусть врут, что хотят. Теперь, когда я знаю правду, мне все равно. — Он прислоняется к деревцу и вздыхает. — Ничего, если я не пойду вас провожать? Я лучше посижу здесь, отдыхая и думая о Билле.
— Конечно. Рад был познакомиться с вами, Лео.
— Я тоже, Эл, — бормочет он, закрывает глаза и прислоняется к дереву.
Несколько секунд я смотрю на несчастного старика и думаю о Билле, Паукаре Вами и темных тайнах прошлого. Потом, обогнув центральное здание — сейчас я не в состоянии беседовать с Норой, — разыскиваю своего шофера и велю ему
Глава шестая
К К К
Какое облегчение вернуться домой! Вчера вечером, сойдя с поезда, я отправился пешком, хотя это должно было занять уйму времени. Я чувствовал себя как в раю, впитывая шум и тяжелые запахи большого города, наслаждаясь ощущением городской мостовой под ногами, толчеей толпы, выливающейся на улицу из кино, скоплением людей на площадях, гирляндами огней, группами массивных зданий, закрывающих небо и рождающих ощущение, как будто ты находишься под куполом огромного собора. Страсти вообще опасны, а страсть к большому городу — особенно к этому, обладающему такой грязной душой, — просто порочна. Но я ничего не могу с собой поделать. Последние десять лет я посвятил мраку и безумию, и в глазах мира я просто чудовище. И мне нужно место, где можно спрятаться от осуждающих глаз, — мое логово.
Когда я вернулся в него, было уже поздно, я устал, поэтому, оставшись дома, занялся составлением отчета о своей встрече с Лео. Я перечитал его несколько раз, прежде чем отложить в сторону, надеясь, что он вызовет какие-нибудь новые мысли. Потом я сжег его. В моей квартире дважды совершали кражу со взломом и могли запросто залезть еще, поскольку район этот не самый безопасный. А мне бы не хотелось, чтобы столь секретный документ попал в чужие руки.
Если следовать методам Билла, мне надо похитить Лео и пустить слух, что он находится у меня и я не освобожу его до тех пор, пока Билл не покажет свое личико. Но я не могу рисковать, раздражая Форда Тассо. Если он узнает, что я разыскиваю Билла, а не Кардинала, то может обрушить на меня весь гнев Дворца.
Поэтому, отложив в сторону тайну Билла и Паукара Вами, я возвращаюсь к головоломке Капака Райми. Я провожу вторник в поисках друзей Амы Ситувы. Большинство из них отыскать нетрудно. Я связываюсь с ними по телефону и спрашиваю о ней, представляясь страховым агентом, который хочет ее найти, чтобы выплатить страховую премию. Но лишь одна из них — Шелли Одон может вспомнить временную дочь Кафрана Рида.
— Мы с Амой были неразлучными подругами. Обожали устраивать дикие ночи в городе. — Она хихикает, предаваясь нахлынувшим воспоминаниям.
Шелли живет за границей с мужчиной, за которого вышла замуж восемь лет назад. Она покинула город незадолго до смерти Фердинанда Дорака. Ее не было здесь, когда на город спускался туман, промывающий мозги. Вот почему она помнит Аму.
— Вы слышали о ней после отъезда за границу?
— Нет. Я несколько раз звонила в ресторан, но она, вероятно, сильно поссорилась с отцом, потому что он даже отрицал, что у него есть дочь. Вы можете дать мне знать, когда найдете ее? Мне хотелось бы узнать, что с ней случилось.
Не везет мне и в любимых ресторанах Ситува, а также в барах, салонах красоты, магазинах и спортивных клубах. Я обхожу их все в среду и четверг, в обличье Эла Джири, снова притворяясь страховым агентом.
Я делаю передышку в своих поисках в четверг вечером, чтобы посетить книжный аукцион. Самая большая ярмарка за шесть или семь лет, много редких первых изданий. Я сную в толпе возбужденных профессионалов в своей одежде охранника, изучаю лица немолодых мужчин в поисках Билла. Я ухожу за час до закрытия, пораженный безумными торгами и невероятно взвинченными ценами на романы.
Позже, в обличье Паукара Вами, я посещаю пару баров и клубов, в которых побывал раньше, и убеждаю менеджеров передать мне копии дисков с камер наблюдения, чтобы посмотреть, не появлялась ли Ама там и не попала ли в объектив. Почти что пальцем в небо, но попытка не пытка. Я просмотрю также колонки светской хроники в газетах и журналах, изучу фото. Я могу сделать это во Дворце — у них есть файлы всей городской периодики. Это не самое большое удовольствие, и я сомневаюсь, найду ли я там что-нибудь, но все это является частью рутинной работы детектива.
В пятницу утром я покупаю пару телевизоров и DVD-плееров, используя кредитную карту, которую Мэгс прислала мне на следующий день после того, как я согласился на расследование. Я прошу сотрудников магазина — мужчину средних лет и его сына-подростка — установить оборудование. Они говорят, что ничего в этом не понимают, что они простые носильщики. После щедрого денежного вознаграждения они сразу становятся экспертами своего дела, и вскоре я могу приступать к просмотру.
Я открываю банку пива, откидываюсь на спинку кресла и ставлю два диска одновременно. Глаза, как у ящерицы, порхают с одного ТВ на другое, жадно впитывают лица, автоматически сравнивая их с Амой Ситувой. Несколько раз приходится останавливать пленку, но при более внимательном рассмотрении той, кого я ищу, там не оказывается, и я снова пускаюсь в интенсивный просмотр, стараясь моргать как можно реже.
Один из дисков заканчивается раньше, чем другой. Я жду, пока завершится второй, потом вынимаю оба и вставляю другую пару. Небольшой перерыв, чтобы дать отдых глазам, потом опять внимательный просмотр и тишина, прерываемая только моим дыханием и тихим жужжанием DVD-плееров.
Я запускаю четвертую пару дисков, когда мой сотовый телефон звонит. Уже пора отвлечься. Я привык к долгим одиноким бдениям, выслеживая своих жертв, но живое наблюдение дает ни с чем не сравнимые эмоции, особенно после длительных часов пассивности. Это как наркотик.
Я смотрю на входящий номер, но не узнаю его. Эти незнакомые абоненты уже меня достали.
— Алло? — говорю я неопределенно, готовый быть Элом Джири или Паукаром Вами, в зависимости от того, кто нужен звонящему.
— Эл? Это Фло. Я нашла ваш номер в записной книжке Фабио. Надеюсь, вы не возражаете, что я звоню?
— Конечно нет. Он что, умер?
— Нет, — вздыхает она, — но недалек от этого. Я подумала, может, вы захотите побыть с ним в последние минуты. Но если нет…
— Я приеду, — прерываю я. — Он дома?