Город
Шрифт:
— Ай!
— Зачем же вы врёте, молодой человек. Я вас не знаю, никогда о вас не слышал. Вы не из нашего города, не из Города, то есть. Тринадцатый сектор, Поля, Бухта погибших кораблей…
— Тринадцатый сектор, — отрапортовал Павел.
По его лицу прилетел удар жёсткой наточенной на такие удары ладони. Щека ужасно горела.
— Да хватит уже, я же говорю! — Крикнул Павел в воздух, жмурясь и ничего не видя перед собой, результатом чего стал удар то ли кулака, то ли ноги, то ли ещё чего-то — его
— Не перебивайте меня, молодой человек. Меры приличия всё же надо соблюдать, согласны?
Павел не мог разомкнуться, каждый глоток воздуха давался с трудом. Кто-то схватил его за волосы и, судя по всему, готовился к удару — Паша уже чувствовал приближение опасности. Начал чувствовать угрозу чей-то тяжелой суровой руки, наказывающей всё плохое и пресекающий всё запретное. Поэтому быстро собрался и прошипел сквозь зубы:
— Да, да, согласен.
Но это не помогло. Его всё равно огрели. На этот раз удар пришёлся по уху, отчего в ушах у него раздался звон. Он взвизгнул и за это получил ещё раз.
— Я не разрешал вам говорить, — послышался голос очень тихо сквозь мглистый омут, который окутал парня. — Всё-таки старших нужно слушаться, не так ли?
Павел молчал. Он начал приходить в себя, смог восстановить дыхание, но прямо по лицу и совершенно неожиданно прилетел ещё один удар, который разбил ему нос. Две тоненькие горячие струйки скатились по его губам и закапали на его одежду.
— Я же молчал! — Сказал Павел.
— Так а я же вам вопрос задал, — возмутился голос за столом напротив. — Почему вы молчали?
— Вы не дали разрешения говорить, — признался музыкант и снова получил зуботычину. Хотел взвизгнуть от боли, но удержался.
— А сейчас я разве давал разрешение говорить? — Спросил голос. — Вроде нет. Странный вы человек, совершенно не коммуникативный. Более того, я бы пометил вас как человека не дисциплинированного. Надо бы сослать вас на Чернодобывающую станцию, отгородить от нормального общества. Вы так не считаете?
Павел молчал. Получил удар ладонью по щеке. Продолжил молчать и получил ещё раз. Не выдержал и заплакал.
— Да, — произнёс он сквозь слёзы. — Я считаю я не дисциплинированный.
Его огрели жестким ударом в глаз, рассекая бровь, откуда точно также как из носа брызнула горячая кровь.
— Нет, ну вы совершенно не дисциплинированный человек. Я бы сказал, опасный для общества, — пуще прежнего возмутился голос. — Опять вы без разрешения говорите. Задача любого государства отгораживать общество от таких маргиналов и уродов как вы.
Павел молчал, голос похихикивал, чья-то рука также дрожала, что свидетельствовало о том, что хозяин руки находится в ужасно хорошем настроении, в полноценном приступе смеха.
— Скажите, а как ваше имя? — Спросил человек, посмеиваясь. — Говорить разрешаю.
— Павел, — ответил Скрипач. Его никто не ударил.
— Павел? Вам это имя совершенно не подходит. Давайте лучше будем звать вас Урод. Как вам идея? Говорить разрешаю.
— Хорошая, — сказал Урод.
— Теперь вы кто?
— Урод, — сказал Урод.
— Да, вы Урод. А вот скажите, вы вообще человек?
— Человек, — Урод сжался всем телом, ожидая удара. Он не знал, что отвечать и всеми силами пытался угодить голосу.
— Ой, знаете, на человека вы что-то не очень похожи. Вы больше похожи на… на Урода, — он еле-еле сдерживал спазмы смеха. — Особенно сейчас! — Человек не выдержал и разразился в заливистом хохоте, обладатель намеченной руки последовал его примеру. Комнату заполонил смех.
— Слушай, Урод, — сказал человек. — А может ты животное, а?
— Да, я животное, — признался Урод, плача.
— А какое? — Человек говорил из последних сил, больше смеялся, чем говорил. — Может. Собака? — Он делал паузы между словами, чтобы успевать вдыхать воздух, который у него каждый раз моментально заканчивался.
— Может и собака, — Урод говорил сквозь слёзы, его лицо было в крови.
— Нет. Ну ты. Скажи. Нормально. Я. Собака. — Он смеялся безудержно. Второй точно также.
— Я собака, — произнёс Урод.
— Ну какая же ты собака? — Спросил голос. — Собаки они ползают по полу, бегают, прыгают, выполняют команды. А ну-ка. Давай. Вставай. Покажи, — он смеялся. — Собаку.
Второй человек, который изуродовал его лицо, развязал верёвки.
Урод сорвался с места и побежал, врезался в стену, встал, пытаясь нащупать окно, тукнулся бессмысленно в угол и забился в нём, рыдая.
Оба человека засмеялись, били друг друга по коленям и сами ползали по полу, точно собаки, безудержно смеясь.
Дверь отворилась, в комнату кто-то вошёл. Кто-то, от чьего присутствия те неизвестные Уроду фигуры вдруг перестали смеяться и встали по стойке смирно.
— Че делаете, уроды? — Прорычал знакомый бас. — Совсем озверели?
— Да мы… это… — Заговорили они, дружно оправдываясь и перебивая друг друга.
— Вы щас сами ползать тут будете, не как псы, а как тараканы. Вылизывать тут всё будете, поняли?
Человек рванул Урода с места и увёл в другую комнату, в ту, где он не был Уродом, а был Пашей Скрипачом, даже если и бывшем.
Здесь было намного темнее, а потому Павел смог открыть глаза. Точнее один глаз, над другим у него была рассечена бровь, отчего тот заплыл.
Но он смог разглядеть того, чей голос распознал с первых букв. Его тембр был уникальным, твёрдым и жестким.
Перед ним стоял Капитан.
— Так, ну что, Паш, ты шпион Тринадцатого сектора?
— Да, — кивнул Павел.