Горячие деньги
Шрифт:
– Мне никто ничего не говорил о запахе, – сказал я. Эксперт пожал плечами.
– Мы проведем химический анализ. В любом случае нам бы пришлось это делать. Но я склонен считать, что это был именно взрыв кордита.
– А где можно достать этот кордит? Он где-нибудь продается? – спросил я.
Смит решительно ответил:
– Нет, в магазинах его не продают. Может, лет двадцать назад он и был в продаже, но теперь – нет. Сейчас развелось столько террористов, что отпуск всех взрывчатых веществ приходится строго контролировать. И обычному человеку было бы очень трудно раздобыть достаточное количество взрывчатки. В продаже и сейчас есть несколько видов взрывчатых
Я внезапно понял, что представляю себе этот кордит как маленькие заряды вроде тех, которые нужны для огнестрельного оружия, несмотря на то что взрывом разнесло полдома…
– Сколько кордита потребовалось для этого? – спросил я, показывая на руины.
– Я с ним никогда не работал. Изрядное количество.
– А в чем он мог быть спрятан?
– В чем угодно.
– Как выглядит этот кордит? Что-то вроде желе?
– Нет, желеобразная взрывчатка – это тринитротолуол, ТНТ. Этой вязкой жидкостью наполняют заряды авиабомб, и уже внутри она загустевает и действительно напоминает желе. А кордит – это такой крупнозернистый порошок, похожий на ружейный порох. Для того чтобы произошел взрыв, его нужно сильно сжать. Сдавить в ограниченном пространстве. Тогда начнется химическая реакция, в результате которой и образуются собственно взрывчатые вещества.
– Образуются! – повторил я и поспешно добавил: – Спасибо, мне все понятно, не нужно больше объяснять.
Он посмотрел на меня с какой-то жалостью, но прервал свою лекцию и вернулся к исследованию развалин. Инспектор спросил, не имел ли кто-нибудь из Пемброков когда-нибудь какое-либо отношение к взрывчатке. Я ответил, что, насколько мне известно, ничего такого не было. Это совершенно на них не похоже.
– Может быть, их друзья этим интересовались? Или работали со взрывчатыми веществами?
Я не знал. Никогда не слышал ничего подобного.
Я оторвался от созерцания рабочих из команды Смита, которые докапывались среди развалин до истины, и перевел взгляд на толпу зевак за красной лентой на лужайке. Сегодня их было ничуть не меньше, чем вчера. Наверное, работа по расчистке руин сама по себе достаточно заманчивое зрелище.
Артур Белбрук снова был здесь, делился впечатлениями. Я подумал, что ему, наверное, нравится быть в центре внимания. Это он первым наткнулся на труп Мойры, а теперь еще и дом… Артур рассказывал так, будто только он знает, как все случилось на самом деле, расставив пошире ноги и выпятив живот. Собаки на поводках терпеливо ждали. Наверное, им не очень нравилось слушать, как Артур едва ли не в двадцатый раз рассказывает о жизни и смерти Пемброков.
Почему-то в моем представлении запах кордита связался с Артуром, я даже не понял вначале, в чем тут дело, но потом вспомнил, что он подстерегал меня на лестнице с ружьем, когда решил, что в дом забрались грабители.
Я попробовал прогнать непрошеные мысли, но они вернулись, как будто я упустил что-то важное и это относится совсем не к Артуру с его дробовиком.
Тогда к чему?
Я сдвинул брови, стараясь вспомнить.
– В чем дело? – спросил Эйл, внимательно наблюдая за мной.
– Ничего, в общем-то…
– Вы о чем-то задумались. Кто-то из вашей семьи был связан со взрывчаткой?
Я даже улыбнулся:
– Да нет, я совсем не об этом. Запах кордита…
Запах кордита туманным утром, и садовник… не Артур, а старый Фред, который работал у нас раньше… он предупреждал нас, детей, что надо держаться подальше, уйти на самый край поля, он не хочет, чтобы нам поотрывало головы…
Я внезапно вспомнил, эта картина встала перед моими
– У кордита есть какое-нибудь другое название? Он повернулся ко мне, не выпуская из рук кусок кирпича и какую-то доску.
– Обычно его называют «черным порошком».
«Черный порошок».
– А почему вас это интересует?
– Понимаете, у нас здесь когда-то был «черный порошок». Давно, мы тогда были еще маленькими. Лет двадцать назад, может, даже больше. Но я думаю… некоторые могут вспомнить… как я сейчас.
Эйл, который подошел за мной и прислушался к разговору, спросил:
– Что вспомнить?
– Возле ручья когда-то росли три или четыре старые ивы, прямо посреди лужайки, – я показал где. – А этим деревьям никак не больше двадцати лет. Они растут очень быстро… их посадили, когда выкорчевали старые. Это были очень старые, могучие высокие деревья.
Эйл сделал нетерпеливый жест, поторапливая меня, как будто описание давно исчезнувших деревьев, какими бы древними они ни были, особого значения не имело. Я продолжил:
– Они уже начали засыхать, и при сильном ветре старые ветви могли сломаться и на кого-нибудь упасть. Старый Фред, который много лет проработал у нас садовником до Артура, сказал, что это небезопасно и деревья нужно убрать. Он пригласил лесорубов, и они спилили старые ивы. Это было ужасно – смотреть, как они падают… – Я не собирался рассказывать инспектору Эйлу, что почти вся семья была в слезах, когда срубили деревья. Они были нашими друзьями, любимым местом игр, мы вскарабкивались на них, представляя себя в диких джунглях… И вот солнечный свет стал слишком ярким, а на земле лежали мертвые стволы, которые разрезали на куски и сожгли. Ручей стал совершенно другим, его больше не скрывала загадочная густая тень деревьев, и он превратился в самый обыкновенный ручеек.
– Продолжайте. Что там дальше с этими деревьями? – сказал Эйл с плохо скрываемым раздражением.
– Пни. Рабочие спилили деревья слишком низко от земли и остались пни, которые никак нельзя было выкорчевать. С фермы приезжал трактор, но без толку… – Мы прекрасно провели тогда время, целый день катаясь на лошадях. – Убрать пни никак не получалось, а старый Фред не хотел оставлять их, и решил взорвать… «черным порошком».
У Эйла вырвался вздох удивления.
«Черный порошок» – это звучало, как что-то связанное с пиратами. На нас, детей, это произвело грандиозное впечатление. Фред достал свой черный порошок, продолбил здоровую дырку в середине первого пня и заполнил ее порошком. Взрыв был ужасным. Хорошо, что старый садовник предусмотрительно отослал нас подальше, потому что этим взрывом самого Фреда отбросило на сотню футов от пня. Пень выворотило из земли, на его месте образовалась громадная яма, как будто там схватились слон и осьминог. Но на шум из дому прибежал встревоженный и злой Малкольм, посмотреть, что случилось, и запретил Фреду взрывать остальные пни.
Как только я пересказал Эйлу и Смиту основные детали, недостающие части головоломки сами собой всплыли в моей памяти. Я замолчал, внезапно осознав значение того, что я вспомнил.
– Фред спрятал коробку с «черным порошком» обратно в сарай для инструментов и наказал нам никогда ее не трогать. Мы были не очень благоразумными детьми, но не сумасшедшими, поэтому послушно оставили коробку в покое. Там она и стояла, пока ее не завалили разным ненужным хламом. Больше никто не доставал ее, и со временем о ней вообще позабыли… Но, может быть, взрывчатка испортилась за столько лет?