Горячий холод жизни
Шрифт:
Саша, который ничегошеньки не понимал и совершенно не знал, кто здесь кому как приходиться, тем не менее уяснил для себя одну вещь. Паша хороший актер и неплохо разбирается в людях, и еще ему сейчас плохо, ведь совсем нетрудно было прочитать горечь в его глазах.
– Садись, поехали, - взял инициативу в свои руки Саша.
Паша молча послушался его, но мгновенно обернулся, услышал голос Ильи.
– Аня потом все ей расскажет. Передай ей.
Называть ее по имени не получалось. И, казалось, если Илья это сделает, то немедля произойдет самый настоящий конец света.
Паша
Оставался один вариант, ехать дальше. И вот, что главное, Паша, так и не выяснил, куда Аня с Ильей едут. Просто бездарно, как какой-то подросток, все на эмоциях, никакого здравого смысла. Ну, ничего, ничего. Не должно всегда все быть плохо? Надо только надеяться. Глупые философские мысли злили Павла еще больше, но поделать с собой он ничего не мог.
Дорога заняла еще часов пять. Все очень устали и было не понятно, чего больше всего сейчас всем хочется: есть и спать или же распутать не распутываемый, приобретавший с каждым разом все более четкий мифический оттенок завершения, адский клубок событий.
Припарковавшись возле кофешки с вполне обыкновенным и естественным названием «Горшочек», все не торопясь вылезли из машин. Кофе было круглосуточным. А в столь раннее время еще и совсем пустым.
– Давайте сейчас поедим, только с одним условием – абсолютно молча. А топом я попытаюсь все объяснить, - покосившись на последних словах на Алину, грубо и устало сказала Аня.
Что либо добавлять или еще чего хуже того – возражать, никто не стал. Молча ввалившись в кофе, они уселись за два рядом стоящих столика, таким образом, чтобы не попадаться друг другу на глаза.
Заказы принесли быстро. Довольно милая девушка расставила тарелки и незаметно куда-то растворилась, словно ее здесь и никогда и не было.
Каждый с усердием и наигранной задумчивостью уставились в свои чашки. Самый не озабоченный из всей компании был Саша. Он то и решил прервать, ставшее невыносимым, но с другой стороны казавшееся всем спасительным молчание.
– Я, конечно, извиняюсь. И не мое это дело вовсе. Но, кто вы такие и, что у вас происходит? – у Саши появился неподдельный интерес к столь необычному коллективчику и их тайнам. Он даже приободрился, отложил все свои проблемы в сторону, и настроился слушать своих новых знакомых.
Знакомые тем временем, перестали жевать и стали переглядываться между собой. Кто-то должен был продолжить разговор. Каждый пытался спихнуть эту возникшую обязанность друг на друга. И тут Аня, решительно встав со стула, пересела за столик к Паше, Саше и Алине. Илья незаметно подтянулся следом.
Тянуть дольше, было нельзя. Все, она справиться, она расскажет. Еще и не с таким справлялась.
– Алин, начну с тебя. Я твоя родственница, четвероюродная сестра. Моя фамилия как и у тебя – Волгина. Ближе и роднее у меня никого нет, поэтому я и переписала все свое имущество на тебя.
Алина, застыла от изумления и с трудом проглотила набранные в рот макароны. Аня продолжала раскрывать свои тайны.
– Ты спросишь, зачем
А следом она обратилась ко всем, ну за исключением Саши, он не знал начала истории и, поэтому ему было ничего не понятно.
– Я очень рада, что встретила вас – это, во-первых. Во-вторых, все, что вы видели в Полянах – это маленькая вершина айсберга. Самое чудовищное в опытах крионирования то, что Аркадий, чертов гений! до конца не разработал обратный процесс. То есть замораживать он мог сколько угодно, а вот вернуть к жизни. Всего лишь два удачных опыта из сотен.
Паша машинально достал сигареты из кармана, как они там оказались? и закурил. Аня протянула руку и угостилась. Может так легче будет продолжить?
– И дело в том, что, - она опять посмотрела на Илью, - Илья мне все рассказал и про маму и про женитьбу, и про замороженный листок. И, в общем, Кристину заморозили. Нет. Не в кусок глыбы замуровали, а просто облили из ведра раствором.
– И она покрылась холодом, как тот листок? – у Алины вдруг откуда-то прорезался голос.
– Да. И Лавр, повез ее сюда, к Аркадию, - выпустив вверх, в коричневый узорчатый потолок, облако дыма, подтвердила Аня, - потому, что если уж он не сможет ничем помочь, то все - надежды нет. А твою мать, он взял с собой, чтобы она была в безопасности. Похоже, он полюбил ее. Или просто не хотел больше рисковать ничьей жизнью. Не знаю. Кстати, она совершенно здорова. Лекарства Аркадия помогли ей. Чертов гений!
– И есть реальный шанс ее спасти? – спросил Паша.
– Не знаю…
Тут у Ани зазвонил телефон, она тут же подняла трубку. Разговор был короткий. Все, что она ответила, было короткое «да».
– Мне, пора. Сидите здесь. Скоро будем, - и… она вылетела их кофешки, запрыгнула в машину и умчалась.
– Что сейчас было? – произнес Паша.
– Паш, ты мне скажи, это сейчас была правда, а не пересказ фантастического фильма? – почему-то Саша не сомневался в адекватности Ани, но в столь бредовые рассуждения ему верилось с очень большим трудом.
– Скорее всего да, - непринужденно ответил Паша.
– Безусловно, - подтвердил Илья.
Он сидел и смотрел на Алинину полупустую чашку с чаем, посмотреть на саму Алину, не решался. Паша посмотрел на него, Илья был растерян. Нет, он не злился на Пашу, он просто не понимал как теперь ему вести себя по отношению к ним, то есть к своему старому другу и Алине. Что все это значит? И имеет ли смысл, задумываться об этом и мучать себя? Может, от него уже и вовсе ничего не зависит. Без него все решили. Страх и неуверенность в себе поглощали Илью изнутри. И он, не сопротивляясь, поддавался им.