Горячий шоколад в зимнюю ночь

Анри Софи

И почему я раньше не замечала, насколько он сексуален?

Теперь озвучить просьбу будет еще сложнее.

– Проходи, а я пока умоюсь.

– Может, мне лучше уйти? Ты ведь спал, – промямлила я. – Лучше зайду вечером.

Зак поставил печенье на стол и взял с полки полотенце.

– Мне вставать через полчаса, так что ложиться уже нет смысла, – недовольным тоном сказал он, а потом скрылся за дверью.

Пока он умывался, я прокручивала в голове заготовленную речь и с каждым

разом все сильнее хотела сбежать.

Он точно меня пошлет.

Через несколько минут Зак вернулся в комнату, и я снова обомлела. Он по-прежнему был обнажен по пояс, вот только теперь на его крепком торсе блестели капли влаги. Часть волос была собрана в небрежный пучок, а нижние пряди, влажные и волнистые после душа, обрамляли лицо. С такой прической он выглядел слишком мило и трогательно.

Зак взглянул на меня, почему-то нахмурился и прошел к шкафу. Когда он достал белую футболку, я выпучила глаза в удивлении – ни разу не видела его в белом. Он всегда был в черном.

Зак уже собрался надеть ее, как вдруг замер.

– Раздевайся, – вкрадчиво произнес он низким сексуальным голосом, и на несколько коротких мгновений я даже забыла собственное имя.

– Что? – растерянно спросила я.

– Ты пялишься на меня так, словно пришла потрахаться. Или раздевайся, или прекращай глазеть, иначе я тебя сам раздену.

Шок, неверие и смущение перемешались во мне, и я вскочила с кровати.

– Ну ты и козел, Зак!

И с чего я вообще решила, что он может мне помочь?

– Тина, постой. – Он схватил меня за руку прежде, чем я успела выбежать из его комнаты. – Извини. Признаю, прозвучало слишком грубо. Я… У меня идиотский и специфический юмор, который не все понимают. Наверное, именно поэтому у меня почти нет друзей.

Его взгляд смягчился, и он аккуратно, почти не касаясь моего лица, заправил за ухо выбившуюся из прически прядь. В его жесте ощущалось что-то настолько трепетное и нежное, что моя злость сразу схлынула, как море во время отлива.

– Ты простишь меня? – спросил он с едва уловимой мольбой в голосе.

– Подумаю над твоим поведением, – нехотя выпалила я и вернулась к кровати. – Я не знала, что ты встаешь так поздно.

Мне захотелось сменить тему разговора, чтобы сгладить воцарившуюся между нами неловкость.

– Я работал в ночную смену. – Зак надел футболку, достал молоко из холодильника и залил им шоколадные хлопья. – Будешь есть?

Я покачала головой.

– Сколько у тебя подработок?

– Чиню телефоны и прочую технику в сервисном центре. Помогаю тренеру в детской секции по кикбоксингу и три раза в неделю подрабатываю по вечерам уборщиком в том же спортзале.

Я недоверчиво покачала головой.

– Как с таким графиком ты успеваешь учиться и отдыхать?

– Мой отдых заключается в том, чтобы раз в месяц зависнуть на весь день или ночь

с какой-нибудь девушкой, которая не прочь порезвиться без обязательств. – Зак взял тарелку с хлопьями и сел за компьютерный стол напротив меня. – Мне нужно окончить семестр с самыми высокими баллами, чтобы получить стажировку в NPPD. А поскольку первые полгода она не оплачивается, я с прошлого семестра откладываю деньги, чтобы как-то существовать в тот период. Зато, если продержусь и покажу себя с лучшей стороны, меня возьмут в штат. Там платят столько, что я смогу не только поправить свои дела, но и помочь семье.

Он отправил ложку с хлопьями в рот и начал жевать, сонно прикрыв глаза.

Только сейчас я обратила внимание на то, каким усталым он выглядел. Мне казалось, что я увидела настоящего Зака – без привычного фасада, состоящего из кожаной куртки с шипами, грубых ботинок и рваных джинсов. Трогательного, немного печального и даже беззащитного. А татуировки на его предплечьях только усиливали этот эффект. Словно они тоже были его защитной броней.

– Так зачем ты пришла?

Я вздрогнула. Зак снова поймал меня за откровенным разглядыванием, но в этот раз не стал отпускать саркастические реплики, лишь снисходительно хмыкнул.

– Да я… в общем… Ладно, не важно. Я лучше пойду.

Мне стало до ужаса неловко. Он работает как проклятый, практически не отдыхает, а я хотела попросить его заняться такой ерундой.

– Брось, Мотылек, я ведь извинился за тупую шутку. Если этого недостаточно, я готов выполнить любую твою просьбу.

– Любую? – переспросила я, поддавшись соблазну.

– Но сразу предупреждаю: прокалывать сосок и танцевать стриптиз не буду.

– Что? Какой еще стриптиз?

Зак взял с тарелки печенье и разом откусил половину.

– Ты не в курсе? – спросил он с набитым ртом. – Твоя соседка Айви попросила Рэйдена проколоть сосок и станцевать для нее стриптиз. Этот влюбленный кретин сделал и то и другое.

Представив эту картину, я не выдержала и рассмеялась. Зак тоже улыбнулся, сдержанно и мягко, и я смущенно опустила глаза, чтобы снова не пялиться на него.

– На самом деле я пришла к тебе с огромной… нет, с огромнейшей просьбой. И как только я озвучу ее, ты наверняка меня пошлешь.

– Мне уже страшно.

Зак запил печенье остатками молока от хлопьев и слизнул крошки с губы.

– Закари Калиф, – глубоко вздохнув, торжественно произнесла я, – ты станешь моим парнем?

Его лицо вытянулось, покраснело, а потом и вовсе побледнело. Он встал с кресла и, приблизившись ко мне, коснулся теплой ладонью моего лба.

– Жара нет, – серьезно сказал он. – Или ты вчера была на вечеринке и перепила дешевых коктейлей, или же стукнулась головой. Какого хрена, Мотылек?

В его голосе не слышалось ни злости, ни раздражения – только веселое любопытство.