Горячо
Шрифт:
– Тимур Тигранович!
– М?
– застывает в дверях, нетерпеливо косясь на наручные часы, а не смотря на меня.
– А мне уже можно идти? Вы сказали сегодня после ночи отпустите.
Мажет нечитаемым взглядом по мне и отворачивается.
– Нет, ближе к обеду уйдёшь. Охрана скажет когда. Пока тут сиди.
И захлопывает за собой дверь.
28. Тимур
28. Тимур
Вот же упёртая балбеска.
То же мне, Мата Хари.
Качаю головой, улыбаясь и одновременно варясь в глухом, ядовитом, нелогичном раздражении.
Не доверяет, конечно. Уверена, что я с Жиренко заодно.
Но где-то на самой подкорке зудит совсем другая мысль - что просто мне понравилось больше, чем ей.
А это, знаете ли, уже неприятно...
Ладно. Всё откроется, и там разберёмся. Одна в Кудрово прописана, да? Не замужем...
Вообще не вижу причин не продолжить горизонтальные отношения. Хотя бы иногда.
Телефон в кармане снова разражается требовательным вызовом. Достаю. Жиренко.
– Уже спускаюсь, - отрезаю в трубку и сбрасываю звонок, мигом выкидывая Марину из головы.
Не до неё.
Пока сбегаю по лестнице на второй этаж и миную просторный холл, набираю в телеге Кириллову «скоро». В ответ прилетает лаконичный палец вверх.
Убираю гаджет, чувствуя, как неконтролируемо начинают потеть ладони, а пульс - бешено частить. Адреналин лошадиными дозами поступает в кровь, сигнализируя о реальной опасности телу.
У меня нет с собой оружия. Даже ножа. Да и вряд ли бы оно мне помогло против целой бригады охранников, если шухер начнётся раньше, чем спецназ всех уткнёт мордой в пол.
Моё дело простое - вовремя дать сигнал на штурм, не раскрыв себя. Сразу, как сделка состоится, передадут нал и сделают переводы. Таких как Жиренко берут только с поличным, когда черное не то что белым, а даже серым не назовёшь. Иначе его связи могут прикопать все следователей раньше, чем они хоть что-то смогут доказать.
Ввязался я в это просто. Как у бывшего военного, у меня осталось много личных связей с силовиками, помимо семейных наработок, которые в бизнесе часто очень оказываются нужны. После увольнения из флота пять лет назад пришёл в компанию, которую основал ещё мой дед, а сейчас руководит старший сводный брат. Занимаемся морскими грузоперевозками, логистикой. В общем, мне близко и понятно. То же море, только гражданское.
Изначально база наша была только на Балтике, но Дамир расширил дело деда и организовал филиал в Новороссийске. А так как жена его из тех мест, то так вышло, что там ему жить показалось гораздо удобней, чем здесь, в вечно сером Питере. Поэтому семейный бизнес мы фактически поделили - Дамир, хоть и является генеральным по документам, сидит на своём Чёрном море и особо ко мне не лезет. А меня полностью устраивает, что за свои дела я отвечаю только перед собой.
Вот только, когда один знакомый в неформальной обстановке, а точнее в сауне, предложил очень хорошо подзаработать на перевозке незаконного груза, советоваться я к нему, конечно, пошёл. А потом мы вдвоём пошли на поклон к отцу со своими проблемами. Потому как знакомый этот - генерал -майор Жиренко, а таким людям не отказывают. На что мне, в общем, Захар Ильич в той же сауне и непрозрачно намекнул. Прошлый перевозчик у них как-то неожиданно упал шеей на забор на собственной даче, когда зачем-то полез на дерево в свои шестьдесят семь лет.
Обсудив ситуацию на семейном совете, было решено узнать, кто точно не ходит под Жиренко, и попробовать его сдать. Повезло - такие люди в органах нашлись.
И, оказывается, он уже давно был в разработке.
Вот только доказательства нужны были железобетонные - со свидетелями и реальными деньгами на руках. Я избегал роли подставной утки как мог - я не идиот без инстинкта самосохранения. Но других вариантов просто не было - не Дамира же или отца отправлять.
Согласился в конце концов.
Так и оказался в этой точке своей жизни, в которой невольно замедляю шаг, а потом и вовсе торможу, делая глубокий вдох, прежде чем толкнуть дверь в кабинет Жиренко на цокольном этаже, за бассейном.
Здесь уже все - только меня ждали.
Мещерюк, начальник охраны Захара Ильича, стоит в дальнем углу, скрестив руки и цепко бегая глазами по присутствующим. Жиренко восседает во главе большого письменного стола, непривычно хмурый - большие деньги не любят улыбок. Кальтин нервно раскуривает сигару, сидя в одном из кресел напротив, а во втором - неизвестный мне мужчина с чисто прибалтийской внешностью неопределённого возраста. Видимо, Крамер. Пожимаю всем руки. Бормочем приветствия.
Обстановка крайне напряжённо - рабочая витает в воздухе. От былой развратной расслабленности нет и следа.
Озираюсь по сторонам в поисках места, куда бы сесть. На диванчик? Я вообще не против, но как-то далековато. Мои мучения прерывает Мещерюк, поднося стул. Усаживаюсь к столу со всеми между Кальтиным и Крамером.
Тянусь за сигарой с раскрытой коробке. Нервы звенят так, что я бы сейчас и бревно скурил.
Окон тут нет. За дверью- охрана. Как ребята Кириллова собираются мгновенно всех брать без потерь - я без понятия. Конечно, скорее всего, сопротивление не окажут, но...
Кошусь на кобуру Мещерюка - точно утверждать нельзя.
– Ну что, - Жиренко хлопает одутловатыми ладонями по блестящей столешнице, - Давайте по -быстрому подпишем, что надо подписать. Разберёмся с задатками и можно выдохнуть, да?
– Без проблем, - киваю.
Кальтин тоже.
Крамер щурится, чмокая белесыми ногами.
– Хочу ещё раз ознакомиться, - тянет с акцентом.
Жиренко молча пододвигает к нему стопку бумаг. Ну и мне заодно. Быстро листаю. Ставлю подпись, где от меня требуется. Курю.
В тишине, нарушаемой лишь шелестом листов и тиканьем антикварных напольных курантов, проходит несколько бесконечных минут. Чтобы занять себя, беру вторую сигару, хотя тут итак уже дымовал.
Жиренко чешет лоб, косясь на Крамера и плохо скрывая раздражение.
– Что ж, Тимур Тигранович, вы мне пока, куда вам биткоины кинуть - дайте.
У нас уговор - задаток делим на три части. Нал, цифра и официальный перевод фирме для прикрытия сделки. Оформляем металлопрокатом. Всё просто и нагло, как часто в таких делах. Кальтин из таможни - обеспечивает слепоту своих подчинённых.