Горячо
Шрифт:
– Вернула натуральный цвет...
– отзываюсь тихо.
– Тебе идёт, - облизывая губы, медленно моргает потяжелевшими веками, пока рассматривает меня.
Чувствую слабость. Он давит...Так...Так не пойдёт!
– Я хотела кое-то обсудить.
– Давай.
Откашливаюсь, набираясь смелости перед тем, как затронуть эту тему.
– Вернее попросить, - продолжаю на грани слышимости, замечая, как в глазах Тимура загорается хищный интерес, - Я сказала, что просто просидела у тебя в комнате два дня. Ты знал, кто я, и запер меня на всякий случай. Мы не разговаривали...Даже...- мучительно краснею под слоем тоналки, ищу в чёрных глазах напротив понимание, - И всё, - добавляю с нажимом, а потом кошусь на ожидающую, пока мы наговоримся, группу за его спиной.
Снова перевожу взгляд на Тимура. Он не улыбается - скалится как кот на мышку и чуть ли не урчит. И я уже знаю, что сейчас услышу.
Не ошибаюсь.
– И в чем моя выгода, М-м-Арин?
– бархатно шепчет.
Хочется закатить глаза. Неисправим! Я бы возмутилась, но не при всех же...
– У меня для тебя подарок, - многозначительно дёргаю бровями.
– Да?
– мурчит, - Хм…А белье надела? Я тебя в нём представлял…
– Да, - мне даже не приходится врать!
Примитивный всё-таки пол в некоторых вопросах эти мужчины...
– Ладно, покажешь после интервью,- подмигивает и наконец отступает, не давя больше своей проникающей в каждую клеточку энергетикой.
Отлично. Одергиваю несуществующую складку на платье, проходим к двум глубоким креслам у окна напротив друг друга. Этот вопрос решили, теперь работать пора.
40. Марина
40. Марина
Утонув в терракотовом бархатном кресле, сажусь ровнее, закидывая ногу за ногу. С вежливой улыбкой смотрю на своего визави, вольготно развалившегося напротив.
Взгляд Тимура тормозит на моей обнажившейся коленке. Одергиваю платье.
У Керефова при этом заметно дергается кадык, и я нервно сильнее сжимаю пальцами планшет для бумаг, лежащий на моих коленях. Моя улыбка становится пластмассовой, спина деревенеет. Мне кажется, что буквально все вокруг замечают эти мелкие сигналы между нами, и от этого штормит.
Я бы легко могла с ним напропалую флиртовать и не ощущать при этом ни малейшего стеснения, если бы не торчала в его комнате пленницей два дня.
А этот факт переворачивает всё с ног на голову, выбивая из-под стоп опору.
– Ребят, начинаем?
– поторапливает Колымов.
– Да, сейчас, - шумно выдыхаю, просматривая свои заметки.
Руки, сжимающие планшет заметно подрагивают даже для меня.
– Нервничаешь что ли, Марин?
– мягко интересуется Керефов, уперев локти в высокие подлокотники и сложив пальцы домиком.
Мажу по нему быстрым взглядом и тут же снова опускаю голову - его вальяжность как красная тряпка…
– Не совсем мой формат, - бормочу.
– Мне говорили, ты берешь интервью у себя на ютубе.
– Где полторы тысячи подписчиков, ага…- снова кошусь на Тимура.
– Похоже, это моя судьба - расширять твои горизонты, - отзывается с усмешкой.
Но его чёрные глаза в этот момент смотрят на меня так жарко и в то же время ободряюще что ли, что у меня от неожиданности вышибает дух. Зависаю в моменте, робко отвечая искренней эмоцией, и только через пару мгновений до меня доходит скрытый смысл его слов.
Я будто вижу мелькающие картинки совместной ночи в его зрачках, ощущаю в самых интимных местах фантомные прикосновения. Горло опоясывает душным спазмом.
Откашливаюсь. Отвожу глаза.
Делаю глубокий вдох…К черту всё - надо переключиться.
Снова поднимаю голову и дежурно улыбаюсь.
– Всё, давайте начинать.
***
Интервью проходит на удивление гладко. Стоило включиться камерам, как Тимур словно заработал в ином режиме вместе с ними, совершенно перестав меня смущать.
Будто передо мной посадили его брата- близнеца. Приятного, открытого, интеллигентного человека, который при этом смотрел на меня и в упор не замечал, что я не только журналист, но ещё и женщина. Это было так странно, ведь обычно Керефов вел себя так, словно его кроме моих половых признаков вообще мало что интересует.
С одной стороны работать было в разы комфортней. С другой…
Я не могла ничего с собой поделать…Поправляла волосы, облизывала губы, едва касаясь, проводила пальцами по ногам.
Мне хотелось привычного отклика - без него вдруг пусто стало совсем и немного страшно, что он настолько это контролирует, и для Тимура это просто игра.
Но Керефов будто не замечал…
– Тимур Тигранович, когда Жиренко предложил вам сделку?
– На ноябрьские праздники. Пригласил к себе на дачу. Мы не были близко знакомы, скорее знали у кого с кем дела. Там и предложил.
– Почему вы сразу не отказались, а решили помочь следствию?
Тимур снисходительно улыбнулся, дернув вверх лишь один уголок губ.
– От таких предложений не отказываются. Он раскрыл мне схему. Если бы я отказался, долго бы я вряд ли прожил.
У меня по спине пробежал холодок. Наверно я в лице изменилась. Я не думала об этом раньше, а сейчас смотрела на этого красивого мужчину напротив, и в груди разбухала тревога.
– Несмотря на ваше положение?
– и даже голос зазвучал глухо.
– А какое у меня положение. Я просто бизнесмен. Не олигарх, не представитель криминального мира. Да, у моей семьи много связей, достаточно денег, но…Это не тот уровень. Не уровень возможностей таких людей, как Жиренко.