Горящая колесница
Шрифт:
— Стало быть, нет его?
Розничный кредит проходит по ведомству Министерства торговли, а денежные ссуды — это Министерство финансов. Администрация, которая должна пристально следить за отраслью, чей капитал сопоставим с бюджетом страны, рассредоточена на два министерства, и обычно их представители с трудом находят общий язык. Поэтому они не способны быстро принять меры, когда это необходимо. А ведь на самом деле любой банк, который кредитует покупки, даёт своим клиентам и денежные ссуды, карточка-то одна. Так-то вот. — Адвокат выпрямился и расправил плечи.
Хомма заметил, что хозяин ресторана, который
— Вы хотите знать, что за женщина была Сёко Сэкинэ. Хотите расследовать это дело. Я намерен поделиться с вами всем, что знаю сам. Потому и говорил так долго. Считайте, что это было лишь длинное предисловие.
— Предисловие о том, как работает структура кредитования налогоплательщиков?
— Да. Ну а теперь вы, вероятно, рассуждаете следующим образом. Безусловно, в сфере кредитования есть много проблем — это ясно. Тут и структурные проблемы, и высокие проценты, и административные недоработки, и нехватка информации. Всё понятно. Но разве не является личной проблемой каждого должника то, что он берёт ссуды, которых ему никогда не вернуть, а потом не знает, что с этим делать. Наверняка что-то не так с этим человеком, раз он не может смотреть на мир реально, — вот и оказался на дне. Самое яркое доказательство — то, что далеко не все японцы становятся банкротами. Действительно, ведь ни с вами, ни со мной этого не случилось. Люди серьёзные, ответственные — вне опасности. И вот вы уже думаете: «Если увяз в долгах — сам виноват, есть, значит, какая-то слабинка в человеке». Я угадал ваши мысли?
Выстрел угодил в яблочко. Смутившись, Хомма отвёл взгляд — посмотрел в сторону хозяина ресторана: тот улыбался во весь рот.
— Так я угадал?
— Угадали.
Прокашлявшись. Мидзогути вдруг спросил:
— Хомма-сан, вы машину водите?
— Что?
— Ну, машину — водите? Права у вас есть?
— Права есть, — кивнул Хомма, — но машину не вожу.
— Это из-за вашей работы? За рулём сидеть времени нет?
— Нет.
Хомме всегда трудно было говорить об этом, потому что не хотелось ставить в неловкое положение собеседника. Но тут он решил сказать всё как есть:
— По правде говоря, три года назад моя жена попала в аварию. Был дождь, со встречной полосы вылетел грузовик, удар был очень сильный.
Адвокат широко распахнул глаза:
— И что?..
— Жена погибла. Говорят, что мгновенно. После этого я не сажусь за руль. У меня и машины-то нет, слишком тяжёлые воспоминания. Права возобновляю, когда подходит срок…
Мидзогути как-то сразу стих. Словно ученик начальной школы, он растерянно опустил голову:
— Я не знал, простите, пожалуйста, за такой вопрос.
— Ничего, вам вовсе не нужно извиняться, — сказал Хомма, отметив, что адвокат не только серьёзный, но и искренний человек.
— А про машину вы почему спросили?
— Я задал бестактный вопрос, но именно вы, пожалуй, поймёте меня, как никто.
— Что вы имеете в виду?
— Ваша жена была внимательна за рулём?
— Да. Она часто возила нашего ребёнка, поэтому была, можно даже сказать, излишне осторожна.
— А тот водитель грузовика?
— Сказали, что он заснул за рулём. Оттого что перерабатывал… Честно говоря, я едва сдерживался, когда всё это выслушивал: у них не хватало водителей, и он не спал двое суток — проехал через всю страну от Кюсю до Тохоку и обратно.
Адвокат кивнул и продолжил:
— В том месте, где произошла авария, на дороге были разделительные заграждения? Какой ширины была дорога? Достаточной ли для того, чтобы у вашей жены оставалась возможность взять чуть в сторону в случае опасности?
Хомма лишь молча покачал головой.
— Так кто же в этом случае виноват? Да, конечно, вина ложится на водителя грузовика, который заснул. Но такие условия труда создал тот, кто его нанимал, значит, и наниматель тоже причастен. Виновата также местная администрация — она не позаботилась о разделяющих встречные полосы заграждениях, которые могли бы принять удар, раз уж по дороге ездят и обычные легковые машины, и тяжёлые грузовики. Причина и в том, что дорога была узкой. А расширить её невозможно даже при желании, потому что неудачно разработан муниципальный план развития, и ещё из-за бесконечного роста цен на землю. — Мидзогути перечислял всё это тихим, ровным голосом, почти что бормотал себе под нос. Потом поднял глаза на собеседника: — Если так рассуждать, то получится, что авария произошла не случайно и что для этого было множество предпосылок. Необходимо усовершенствовать и то и это… Ну а что бы вы сказали, если бы я проигнорировал всё перечисленные доводы и заявил: «Авария произошла из-за ошибки водителей, оба из них виноваты в равной степени, внимательные люди в аварию не попадают. Авария случилась оттого, что это были плохие водители»?
Вопрос был риторическим, и Хомма промолчал. Ему вспомнились слова, произнесённые адвокатом при первой встрече: «Банкротство из-за невозмещенных кредитов можно сравнить с загрязнением среды промышленными отходами».
— То-то и оно, Хомма-сан. Легко огульно обвинить всех должников: мол, беда случилась из-за ваших личных недостатков. Однако это всё равно что попавшим в аварию водителям, вне зависимости от обстоятельств каждого дела, бросить в лицо: «Ездить не умеете! Зря вам выдали права». Или ещё: «Другие же не попадают в аварию, берите с них пример».
Хомма вспомнил того водителя грузовика: выписавшись из больницы, он пришёл к нему домой под конвоем полицейского из транспортного отдела, чтобы возжечь курения перед алтарём с фотографией жены. Странно, но его лица в памяти не осталось. Помнилось только, что водитель так ни разу и не посмел взглянуть в сторону Хоммы. А ещё помнилось, что руки у парня всё время дрожали. Потом, вытирая пепел, который осыпался с курительных палочек, когда водитель трясущимися руками подносил их к алтарю, Хомма ощутил на татами, там, где сидел этот человек, тепло живого тела.
«Да, ты-то живой…» — подумалось тогда Хомме. И только в тот момент он впервые ощутил гнев на водителя, такой гнев, что и словами не выразить.
Однако сознание того, что не один этот человек убил Тидзуко, заставляло его злиться ещё сильнее. Гнев закипал именно оттого, что виноват был не только водитель. Даже зная, как в действительности обстояло дело, он ничего не мог сделать и потому злился.
Низенький адвокат молча пристально смотрел на Хомму. Тот понял, что на несколько мгновений забылся, взял себя в руки и произнёс: