Горящая колесница
Шрифт:
— На работе мы были в приятельских отношениях, даже обедать иногда ходили вместе. Вот почему я сильно удивился, когда она вдруг сообщила, что увольняется.
— А причину увольнения она вам объяснила?
Молодой человек покачал головой:
— Нет, не сказала, хотя я спрашивал.
— А понастойчивее расспросить вы не пробовали?
— Ну… Какое у меня на это было право?
— Право?
Катасэ засмеялся. На этот раз смех был горький, но искренний.
— Что бы она ни сделала,
— Это вам так сама Синдзё-сан сказала? Что у вас нет никакого права?
Катасэ не ответил. Такой видный парень, щёголь — и так сник. Хомме даже жаль его стало.
Молча перелистывая бумаги, Хомма вдруг подумал — «Но ведь Кёко Синдзё красавица! Наверняка к тому же не лишена обаяния». Она должна была казаться привлекательной многим мужчинам. И возможно, перед ним сейчас сидит живое тому подтверждение…
Хомма ещё раз взглянул на Катасэ, но на лице у того не было уже ни тени улыбки. Взгляд его всё ещё был устремлён на фотографию.
— В период с июля по октябрь тысяча девятьсот восемьдесят девятого года Синдзё-сан должна была принимать участие в стажировке для служащих промышленной группы «Мицутомо» и посетить «Ярмарку жилья», которая проводилась тогда на Осакском бейсбольном стадионе.
На этот вопрос Хоммы Катасэ отреагировал лишь после паузы, как тормозящий компьютер.
— Что-что? — наконец отозвался он.
Хомма повторил вопрос. Молодой человек ответил молниеносно, словно желая компенсировать упущенное мгновение:
— Посмотрите третий листок.
Хомма взял листок в руки — в разделе «Служебные пометы» последняя строка гласила: «9-10 сентября 1989 года, стажировка для сотрудниц компании». Ещё ниже было указано и место стажировки: «Центр повышения квалификации», «Выставочная площадка фирмы «Новый город», «Терраса Мицутомо».
Катасэ пояснил:
— «Терраса Мицутомо» — это кафе. Стажировку организовали для сотрудниц, которые работают на приёме посетителей или занимаются обычной секретарской работой, их обучали манерам, методам организации труда…
— В период стажировки дисциплина строгая?
— Не сказал бы, ведь там одни женщины собираются. Это не то что лекции по повышению квалификации для мужского персонала.
— Значит, там можно фотографироваться, как на экскурсии?
Катасэ задумался:
— Вообще-то, наверное, можно… Те сотрудницы, которые приезжают из Сига или из Кобэ, иногда берут с собой фотоаппарат. Ну, чтобы сделать снимки на память. Конечно, они не пейзажи снимают — фотографируют новых подруг, ведь круг знакомств расширяется. Девушки молодые, им нравится живая, радостная атмосфера этих мероприятий.
Наверное, Кёко Синдзё тоже одолжила чей-то поляроид, чтобы снять тот
Хомма снова извлёк из внутреннего кармана пиджака фотографию, на этот раз снимок дома. Положив его рядом с бумагами Кёко, внимательно вгляделся:
— Я уже рассказывал, что меня привёл к фирме «Розовая линия» вот этот снимок дома. Но почему Синдзё-сан его сфотографировала?
Ведь мало того, что сфотографировала — она хранила его, держала при себе. Даже тогда, когда отбросила собственное имя и превратилась в Сёко Сэкинэ!
Молодой человек молчал.
— А может быть, кто-то дал ей эту фотографию — тот, кто снимал, например… Есть ведь и такая возможность. Во всяком случае, она с какой-то целью хранила фотографию. Вы не знаете почему?
Катасэ едва заметно усмехнулся:
— Разве что у неё самой спросить — верно? Я-то понятия не имею. Этой фотографии она мне не показывала.
— Стало быть, другие фотографии она вам показывала? — Хомма ловил его на слове, поэтому спрашивал с усмешкой. — Получается, что вы с Синдзё-сан были довольно-таки близки?
Катасэ отвёл глаза и потянулся к своему кофе.
Странный тип. Сам ведь бросился Хомме вдогонку, так переживает за Кёко Синдзё, что принёс её бумаги, — и всё равно отрицает личные с ней отношения. Чего же он боится? Что его беспокоит? Правды, похоже, он не скажет.
На всякий случай Хомма сменил тему:
— Когда вы принимали Синдзё-сан на работу, проверка её данных проводилась?
— Нет, особо ничего не проверяли. Она ведь была из дополнительного кадрового состава.
— Что это значит? Временный сотрудник?
— Это такой статус… Не временный работник, но и не постоянный. Проще говоря, разница в величине премиальных выплат и в разных других льготах.
С разрешения Катасэ Хомма переписал в свой блокнот данные послужного списка. Стоило ему написать иероглифы «Кёко Синдзё», как приподнятое настроение улетучилось.
Его собеседник всё ещё был погружён в свои мысли и не сводил глаз с фотографии. Наверное, вспоминал Кёко Синдзё.
Хомма чувствовал, что между ним и Кёко было нечто большее, чем он рассказывает, не просто отношения начальника и подчинённой…
Однако это вовсе не значит, что он признается, если сейчас попробовать надавить с расспросами. Если предчувствие не подвело Хомму и он верно угадал, то вполне естественно, что Катасэ боится. Бывшая любовница скрылась, жила под чужим именем, вокруг неё происходит что-то подозрительное… Он ведь только что об этом услышал!
— Катасэ-сан! — обратился к нему Хомма, и молодой человек поднял на него глаза. — А чём, собственно, занималась Синдзё-сан, какой работой?
Вопрос несложный, но Катасэ ответил не сразу.